На картинке — луна в Каменной Степи. Выдержка — четыре комара на кадр. Именно столько их успевает впиться в руку, держащую спуск камеры. Тут «на бугру» комары злые и голодные — видимо, в сад их не пускают местные комары, у которых своя мафия, и они могут попробовать человечинки только когда какой-нибудь придурок со штативом выпрется Луну поснимать. Вот они и пользуются случаем.

Престранное действие оказывает  сельская жизнь на неподготовленную психику горожанина. Заместо того чтобы предаваться словосплетению в тени дерев и тишине дубрав, я увлеченно предаюсь дзен-столярке. Дзэн-столярка- это способ взаимодействия с материальным миром посредством обработки древесины. Отличается от обычного столярного ремесла тем, что дзэн-столяр имеет лишь смутное понимание замысла и кучу палок, при полном отсутствии плана работ. И, да, надо ли упоминать о том, что рубанок в руках дзэн-столяр держал в последний (и единственный) раз в школе на уроке труда?

То, что вы видите на картинке — это будущий компьютерный стол. Ну надо же мне на чем-то писать? Да, дизайн типа «гей славяне», но зато расходы на материал нулевые — палок я нарубил тут же рядом. Примерно в той же стилистике создан и топчан, на котором мы спим. Приятно эдак вспомнить столярные навыки, особенно если их отродясь не бывало. (В школе меня освободили от труда после первого урока, по причине аллергии на опилки).

Второе занятие, которому я предаюсь с неменьшим остервенением — это заготовки. Вишня. Вишни много. Вишни ебанически много. Ее явно больше, чем мы можем освоить, но мы стараемся. Чем больше мы ее собираем, тем большее ее зреет. Хочется верить, что процесс конечен…

Зато из нее можно давить сок вот таким нехитрым агрегатом с приводом на мускульной силе. Вишневый фреш — это, я вам скажу, нечто невообразимое. Оргазм вкуса. Напиток настолько насыщенный, что через час превращается в желе и его можно жрать ложкой. Отжимки ссыпаются в банку и заливаются спиртом — через несколько месяцев и кучу преобразований сложности почти алхимической из этого сырья образуется настоящий шерри — тот, который стекает по стенке бокала маслянистыми рубиновыми каплями и стоит подороже иного коньяка.

И, да, конечно — вишневое варение. С пенками. Пенки собираются деревянной ложкой в отдельную мисочку и лопаются прямо на месте. С деревенским творогом. Да, смородина двух видов и малина тоже присутствуют, но не в таких умопомрачительных количествах, к счастью. Их спокойно успевают объедать дети.

А еще мы катаемся по холмам и оврагам на позитивном красном джипе, собирая чабрец и ромашку и фотографируя подсолнухи и белые, как пена морская, гречишные поля.

Вообще, у нас тут удивительно красиво. И тихо. И речка. И запахи сена, чабреца и опилок. Опилки преобладают, поскольку дзэн-столярка торжествует, а отходы от нее идут на дрова для вечернего барбекю. Так и живем, не пропустив ни дня. И, увы, не написав пока не строчки. Лишь мозоли от рубанка на непривычных руках и потеки вишневого сока на одежде.
Отпуск, хуле.

Искренне ваш, отпускной Semiurg