Дома смесь ветклиники и лазарета. Укушенный в попу собаками кот ходит с бритой задницей, как бабуин и в воротнике воронкой, чтобы не слизывал с этой задницы лечебную пользу. Промываю раны, смазываю, колю антибиотики. Кот, мягко говоря, не приветствует моих манипуляций, но воротник мешает восстановить справедливость укусанием зубовным. На улицу не выпускаю – вдруг там еще не все собаки кончились, а у него воронка на голове. Ну и вообще – нечего позорить семью голым задом. Осознание котом невыносимости несвободы достигает пика к четырем утра, о чем кот громко извещает Мироздание, выходя в одиночный пикет против тирании. Мироздание безмолвствует, я матерно ругаюсь и кидаюсь тапками, разгоняя демонстрацию. Иногда прибегаю к задержаниям пикетчика, запирая его в сортир — там есть лоток и теплый коврик, и оттуда не так громко слышен глас народного протеста. Я тот еще тиран.

Средняя привезла из деревни отит и температуру. Лечу, капаю в ухо. Воротник воронкой пока не требуется, но вредоносность повышена относительного обычного, не самого, кстати, низкого уровня. У ребенка трудный возраст, скоро 13, поэтому то, что обычные люди называют ленью и пофигизмом, специалисты по детской психологии называют «период социального кризиса и самоопределения».

Все-таки нет на свете ничего бессмысленнее психологии. Она не дает в жизни никаких преимуществ, потому что от понимания происходящего легче не становится. Применить ее к себе невозможно, как невозможно вытащить себя из болота за волосы, применить к близким людям нельзя, потому что нет достаточной степени отстраненности. Помочь можно только тем, на кого тебе наплевать, но на них тебе наплевать.  Разбираться в психологии — это совсем не как владеть кунфу. Это скорее, как владеть МБР «Тополь». Теоретически ты можешь уничтожить Нью-Йорк, а практически у тебя гопники отжимают мобилу в подворотне. А толку тебе с того Нью-Йорка? Ты его и не видел никогда.

Младший вредничает просто так, ему клинический повод не нужен. Азартно сочувствует переживаниям кота, даже воткнул себе в палец иголку от шприца, чтобы проверить, действительно ли коту так больно, как тот орет. Оказалось – действительно, и орать мы умеем не хуже. У него тоже трудный возраст – 3+. Скажите мне уже, пожалуйста, когда наступит нетрудный, а? Старшей в этом году 20, а возраст с годами только потруднел. Про себя вообще молчу.

Фото воротника прилагаю. Фото задницы не будет, здесь вам не тут.