Глава 7. Твою драконью маму!

Табакси переселяются вместе с жилищем. Кибитку на колёсах тащит за собой мерно шагающий по степи Кованый, Эдрик едет рядом на полуне.

Темп не впечатляет: тот путь, что верхами преодолел за день, займёт трое суток, зато более-менее комфортно. Из денег, полученных от талхары, и с доли в добыче, выделенной голиафами, он заплатил за дрова, воду и продукты, так что над фургончиком струится печной дымок и оттуда вкусно пахнет горячей едой. Днём привал — Кованый останавливается, чтобы Пухоушка могла приготовить обед, не ловя разбегающиеся с плиты кастрюли. Дорога весьма неровная, а рессор на фургончике нет. Ночью тоже остановка, потому что трясёт так, что котятам уснуть невозможно, да и Эдрик не прочь переночевать в тепле на кровати, а не трястись по холоду верхом. Вот так три дня и набежит. Кованому всё равно, он никуда не спешит, да и Эдрик не особо торопится вернуться к проблемам поместья, малодушно надеясь, что Марвелотта разгребёт большую часть дел сама. Что поделать — не рождён для управления хозяйством, потому и сбежал в наёмники. Родители, надо полагать, были ужасно разочарованы. За несколько лет ни разу не ответили на его письма, потом он перестал писать, узнавая семейные новости от сестры. И вот теперь всё свалилось ему на голову. Закон Бос Туроха строг — латифундии наследуются только по правилу майората, отходят старшему ребёнку. Так заведено издавна, чтобы большие владения не дробились на мелкие фермы. Каждой выделять по светилу — никаких ресурсов не хватит. Он бы и рад отдать всё Марвелотте, но нельзя. Она может разве что унаследовать латифундию, если его убьют раньше, чем у него родятся дети. Эдрик всегда был уверен, что так и будет — жизнь наёмника опасна и не располагает к тому, чтобы обзавестись семьёй, — но родителей внезапно убили, и пришлось вернуться на Дулаан-Зах.

***

Шарриза, глава талхаров Гуул-Гурачо, была уверена, что родителей убили драу.

— Никогда не верь драу, вот мой принцип, — заявила она. — Ни разу меня не подводил!

Оказалось, что они были неплохо знакомы с матерью Эдрика.

— Нетрис поставляла нам продукты, — пояснила талхарка. — Овощи, зерно, фрукты, зелень. Мы, в свою очередь, отправляли в поместье молоко, сыр, шерсть, мясо баранозавров и так далее.

— Я думал, они торговали только с Бос Турохом, — удивился Эдрик. — Вроде бы это обязанность латифундий.

— Да, таковы правила, но их мало кто соблюдает. У вас маловато земли для животноводства, а нам неудобно засевать поля: тортилус уйдёт от них быстрее, чем урожай созреет. Всех всё устраивало, а Совету латифундистов знать об этом не обязательно. На самом деле поместья испокон веков понемногу приторговывают налево, а не сдают все продукты в город. Бос Турох принимает по фиксированной цене, вычитает налоги и солнечный сбор, расплачивается городскими векселями, а бродячие города дают хорошую цену звонкой монетой. Все выживают как могут. Но вот иметь дело с драу…

— Родители торговали с тёмными?

— Я не знаю точно, — призналась Шарриза, — это не то, чем принято хвастаться, сам понимаешь. Но Нетрис полукровка. Я без предрассудков, ни к полуэльфам, ни даже к полудрау, но ты знаешь, как к ним относятся в Бос Турохе…

— Паршиво относятся.

— Именно. Ты знаешь, что поместьем владела твоя мать, а не отец?

— Нет. Но как? Это же «латифундия Колловски»!

— Вот видишь, даже ты не в курсе. На самом деле это владение Тенебрис, рода твоей матери, просто эту фамилию в Бос Турохе упоминать не принято.

— Но как так вышло?

— Я не вникала, у меня других забот полно. Поспрашивай дома. Я хотела сказать, что у Нетрис были возможности торговать с драу. Они тоже брезгуют полукровками, но своих хотя бы не зарежут.

— Но драу никогда ни с кем не торгуют! Их все ненавидят, они всех презирают, и им ничего не нужно!

— Так говорят ондоры, — пожала плечами Шарриза, — но не всё, что они говорят, правда.

***

Разговор с главой талхаров закончился, Эдрик уехал из Гуул-Гурачо, но мысли из головы никуда не делись. Трясясь на полуне по степи рядом со скрипучим фургоном, он раз за разом прокручивает в голове её аргументы. С точки зрения Шарризы, всё просто — его мать связалась с драу. Почему? Ну, то ли половинка крови сказалась, то ли те предложили что-то ценное. Вряд ли деньги, откуда у тёмных деньги? Они веками сидят в своих подземельях под Жендриком, вылезают только чтобы кого-нибудь убить, это плохо монетизируется. Отдельные драу подвизаются в качестве наёмников-ассасинов, но это большая редкость, а сами они изгои, которым запрещено возвращаться. Но допустим, драу понадобилось что-то, что могла предоставить латифундия. Продукты? Разумеется, тёмные тоже едят, но, если бы они зависели от поставок с поверхности, их бы давно заморили голодом главные враги, ондоры (эльфы, владеющие Бос Турохом). Латифундии связаны договорами с городом, никто не позволил бы им кормить драу. Неизвестно, чем питаются тёмные, но, раз за столько веков не вымерли, то наверняка что-то придумали. Нет, продовольствие не вариант. А что ещё? Непонятно… Но, если что-то нашлось, то, по мнению Шарризы, расплатились за него драу в привычной манере — убив тех, кому задолжали. От талхарки это звучало ожидаемо, они хотя и не так ненавидят драу, как ондоры, но не будучи защищёнными неприступными стенами Бос Туроха, опасаются их куда больше. И всё же Эдрику не казалось, что она права. На Дулаан-Захе принято всё непонятное и страшное валить на драу, а ведь многое с этой версией не вяжется. Кроме того, если родителей убили драу, — это тупик: с них не спросишь и им не отомстишь.

***

Неофициальная библиотека Альвираха

История эльфов имеет одну важную особенность, которую напрасно не учитывает большинство исследователей: «Всё, что мы знаем про эльфов, мы знаем от самих эльфов». Самые долгоживущие из рас Альвираха попросту пережили всех, кто мог помнить, как всё было на самом деле, и написали собственную историю так, как им хотелось. Все письменные свидетельства эпохи великанов были тщательно уничтожены в ходе войны, а устные предания голиафов, в которых «ондорское освободительное восстание» выглядит совсем не так однозначно, мало кто воспринимает всерьёз из-за их речевых особенностей. Но главная причина, по которой генезис трёх эльфийских колен зафиксирован на уровне непререкаемого канона, в том, что в научных советах всех университетов Альвираха заседают исключительно ондоры, а значит, любая заявка на независимое исследование будет отвергнута, в доступе к архивам будет отказано, а карьерные перспективы смельчака будут печальны.

Однако мне, изучая секретные документы Дома, удалось с высокой достоверностью установить, что происхождение эльфов от дагин, дающее ондорам моральное право претендовать на их наследие, не факт, но миф. Есть целый ряд случайно уцелевших отрывочных сведений, которые в совокупности дают совершенную иную картину: в День Скорби, когда дагинские шпили застряли на Альвирахе, эльфы уже существовали. Отчего же эта раса отказывает сама себе в заслуженной древности? Дело в том, что в эпоху великанов эльфы были всего лишь презренными сервами. Нынешнее разделение на три колена: талхаров, ондоров и драу — связано с их ролями в великанской империи. Талхары — пастухи и земледельцы, драу — охотники и воины, ондоры — повара и слуги. Эта негероическая роль — совсем не то, что хотят помнить нынешние потомки тогдашних кухарок.

Таким образом, единственное сомнительное «право» на трофеи великано-дагинской войны присвоено ондорами всего лишь на том основании, что они участвовали в грабеже взятых штурмом шпилей. Причём, если верить драу, их участие свелось в основном к подсчёту награбленного, в то время как сами драу потеряли в боях до двух третей численности, навсегда утратив лидерство среди трёх эльфийских колен.

___

Выдержка из «Судеб Пяти Перстов: Антологии», собрания исторических эссе авторства Хозяйки Талены д’Кхузи, матриарха Дома Теней

***

Фургон заскрипел и остановился.

— Дядя Эдрик! — выскочила на порог Шмыгля. — Мама зовёт ужинать! А можно пока на вашем полуне посидеть?

— Не замёрзнешь?

— Нет, у меня теперь курточка тёплая, спасибо! — маленькая табакси ловко вскарабкалась в освободившееся седло, даже подсаживать не пришлось.

Тёплую одежду котятам тоже купили из «призовых» Эдрика. Пухоушке было неловко, но отказываться она не стала, в степи холодно. Дулаан-Зах и раньше был не самым приветливым местом, а когда светила стали слабеть, то снег, раньше выпадавший иногда и ненадолго, перестал таять там, куда не достают их лучи.

В фургончике тесновато, но тепло, потрескивает маленькая железная печка, булькает кастрюлька с супом.

— Садитесь за стол, — предлагает Пухоушка. — Я вам подам.

— Не стоит беспокойства…

— Ещё как стоит. Тут мало места, ещё перевернёте что-нибудь, а я привыкла. Царап, иди есть!

Из-за занавески выскочил рыжий котёнок и запрыгнул на стул.

— Шмыгля попросилась посидеть в седле, — сообщил Эдрик, берясь за ложку. — Позвать?

— Не надо, она уже поужинала, специально пораньше. Дети никогда не покидали Гуул-Гурачо, им интересно, а моя младшая ужасная непоседа!

— Да на что там глядеть, — солидно махнул лапой Царап. — Степь и степь. Темно, холодно. Вот Кованый — это да! Мам, я после ужина пойду на него посмотреть, ладно?

— Ты ведь уже смотрел?

— Ну и что? Ещё посмотрю. Кованые прикольные! Жаль, он не хочет со мной разговаривать…

— Они не любят тратить энергию зря, — кивнул Эдрик, наворачивая суп. — Но, если ты ему расскажешь что-нибудь интересное, он тебя поблагодарит.

— Ух ты! А что ему интересно?

— Разное. Попробуй рассказать про жизнь в Обозе Гуул-Гурачо, вряд ли там часто бывали Кованые. Только правду говори, не выдумывай ничего! Кованые этого не любят.

— Спасибо, дядя Эдрик! Я постараюсь!

Быстро поев, котёнок торопливо надел тёплую курточку и убежал приставать к Кованому. Пусть развлекается, с железяки не убудет, зато не придётся рассказывать очередную порцию военных баек про их героического отца. Драный, конечно, был храбрым парнем, но Эдрик уже немного перебрал с количеством его приключений, дети могут что-то заподозрить. Не про бордели и кабаки же им рассказывать?

— Скажите, Эдрик, — спросила Пухоушка, убирая посуду, — вы тоже думаете, что Альвирах умирает? Муж мне этим голову просверлил. Говорил, что Край слабеет, магия выдыхается, сначала погаснут все светила, потом развеется защитный слой и кифандиры превратятся в летящие в ледяной пустоте камни. Ему это под большим секретом сказал маг их краевого разведчика, но насколько такому можно верить?

— На разведчиках лучшие спецы по магии Края, у них жизнь от этого зависит. И всё равно из каждых трёх проницателей возвращаются два. Обычно ни с чем — после Псибны новых кифандиров так и не нашли.

— Кроме того, о котором рассказал вам мой муж.

— Да, — подтвердил Эдрик. — Но искать их не прекращают, не жалея ни людей, ни кораблей. Очень опасная миссия, Драный был смельчак.

— Да уж, вы столько про него наврали котятам, — рассмеялась Пухоушка. — Не отпирайтесь, я вижу, когда врут. Ничего страшного, получается интересно, из вас вышел бы неплохой бард-сказитель. Но я хочу понять, нам действительно надо искать портал? Всё настолько плохо?

— Не знаю. Край слабеет, это факт. Там, где я служил, в Порте Даль и окрестностях, это очень заметно. Их кифандир освещает одно большое светило над Корпорой, а не много мелких, как у нас, поэтому, когда оно начало терять яркость, на окраинах похолодало так, что земля перестала приносить урожаи. Крестьяне подались к центру, но там нет свободного места. А когда и море замёрзло, поставив на грань голодной смерти рыбаков, проблема беженцев превратилась в катастрофу. Что же до причин… я слышал две версии. Первая — всё дело в проклятых чудотворцах. Ну и эльфы, конечно. Эльфы всегда крайние. Мол, раз те, кто пользуется магией, тянут её из Края, то они и виноваты в том, что тот истощается. Перебить всех — и жизнь наладится! Светилу будет хватать магии, оно разгорится снова, холода отступят, беженцы вернутся в свои дома. Конечно, совсем без магов не обойтись, но власти это понимают, а народ — не всегда. Было много бунтов, бессудных расправ, кровавых беспорядков — не зря Корпоре потребовалось столько наёмников. Если маги ещё как-то могут за себя постоять, то магическим расам: пикси, феям, подменцам, двоедушникам и прочим — не повезло. Они потребляют магию просто по факту своего существования, она нужна им, чтобы жить. Многие решили, что жить им незачем.

— Какой ужас!

— Вы даже не представляете себе, во что это вылилось, — покачал головой Эдрик. — Страх меняет людей, а коллективный страх превращает их в неуправляемую толпу погромщиков.

— Как хорошо, что на Дулаан-Зах это безумие не перекинулось! — воскликнула Пухоушка.

— У нас всем заправляют эльфы. И люди помнят, что все наши светила поддерживают ондоры из Бос Туроха. Мы привычны к холоду, сумраку и трудностям жизни, в степи никогда не было легко. Дулаан-Зах меньше зависит от магии, у нас от земли идёт тепло и немного светится сам Край.

— То есть мы в безопасности?

— Думаю, нет, — ответил парень честно. — Просто нас ещё не так сильно припёрло.

— И что будет дальше?

— Кто знает. Вторая теория, о которой я слышал, гласит, что маги ни при чём, а истощение Края — естественный процесс. Мол, проблемы с ним бывали и раньше, но потом как-то само налаживалось. Вот и в этот раз надо просто продержаться сколько-то, и дела пойдут на лад.

— И как долго?

— Никто не знает. Прошлый кризис случился ещё при ранней Империи, документов той эпохи почти не сохранилось, что само по себе намекает, что легко не было. Но даже если кризис и временный, пересидеть его на новом кифандире кажется хорошей идеей. Драный говорил, там большое яркое светило, а значит, Край в порядке.

— Осталось до него добраться, — вздохнула Пухоушка. — Вряд ли это будет легко.

— Дядя, дядя Эдрик! — ворвались с улицы котята. — Там вас на улице спрашивают!

Мы с Пухоушкой недоумённо переглянулись.

— Спрашивают? Меня? Посреди степи?

— Да!

— И кто?

— Зелёные такие! — сказал Царап. — Страшные!

— Но вы их победите, я знаю, — заявила Шмыгля. — Вы крутой!

***

«Зелёными и страшными» оказались драконолюды. На самом деле кровные покойного нефилима Могой не имеют никакого отношения к драконам, которые есть существа мифические. «Драконидами», «драконорожденными» и «драконолюдами» их называют за специфическую внешность полуящеров, но по сути они обычные теплокровные разумные и могут иметь общее потомство хоть с людьми, хоть с эльфами, хоть с дварфами. Правда, полудраконида никто не встречал так же, как и дракона. Полуорков, полуэльфов и даже полуогров — да (с ограми ума не приложишь, как они ухитряются), а вот с драконолюдами почему-то не сложилось. Хотя в их внешности даже есть некоторая странная эстетика (если у вас нет предрассудков насчёт хвоста). По сравнению с ограми, как минимум. На Дулаан-Захе у них есть свой город-государство Галуул, расположенный в Дремотном Яре на южном краю Кобыльего Междуцарствия, но там проживают в основном луу — одно из двух колен расы. Они объявили себя «истинными драконорожденными и настоящими кровными Могой», после чего устроили резню с баярлах — остальными драконидами. Чем отличаются луу от баярлах, другим расам не понять. Возможно, ничем. Но, если вы встретили кого-то из них за пределами Галуула, то это наверняка баярлах, луу сидят дома.

***

Неофициальная библиотека Альвираха

Те, кого называют «кровными», — это разумные, входящие в число изменённых кем-то из нефилимов. История их появления покрыта Мраком, то есть относится к периоду Перинарского Казуса и последовавших за ним лет хаоса и тьмы. Если верна теория, что именно тогда возник Край, окутавший спасительным покрывалом расколовшийся на кифандиры Альвирах, то этот процесс, видимо, включил в себя появление нефилимов, воплощений краевой сути, а через них и непроизвольное (как всё, исходящее от метадемиургов) творение «кровных». Есть мнение, что все нынешние расы Альвираха потомки одного народа — перинаров, а разделение стало следствием сверхинтенсивного потока сырой магии, формировавшей Край при Казусе. Он безвозвратно изменил часть выживших, породив множество причудливых существ, далеко не все из которых пережили Эпоху Мрака. Так, к нашему счастью, канули в небытие исполинские Твари Жендрика, оставив на память о той эпохе лишь тортилусов, но также исчезло и множество разумных рас, причудливый облик которых сохранили лишь смутные предания древности.

Тем изменившимся, кто вошёл в число «кровных», повезло: они выжили благодаря силе своих нефилимов. Таковы кровные Цага: табакси, фирболги, двоедушники. Кровные Киноринха: гоблины, хобгоблины, орки, огры. Кровные Могой: змеелюды, дракониды, кобольды. Сюда же входят кровные других нефилимов, перечислять которых нет нужды.

Но также им и не повезло: их судьба осталась связанной с метадемиургами, а их существование обусловлено магией Края. Так, вслед за Вечной Нашёптанной покинули Альвирах крылатые расы маховиков и девотов, а кенку влачат жалкое существование, будучи разумными лишь условно.

Напротив, расы, входящие в так называемую «невидаль», к каковым относятся люди, эльфы, гномы, дварфы и остальные, пусть и лишены способностей, невольно дарованых нефилимами, зато и не зависят так сильно от магии, используя её, но не живя ею.

___

Выдержка из «Судеб Пяти Перстов: Антологии», собрания исторических эссе авторства Хозяйки Талены д’Кхузи, матриарха Дома Теней

***

— Вы искали меня? — спросил Эдрик, спрыгивая на снег из фургона.

Драконидов всего с десяток, но недооценивать их не стоит. Бойцы они суровые, и шкура попрочнее человеческой. Кованый держит своё ружье в готовности, но лучше бы до драки дело не доводить.

Вперёд шагнул драконорожденный с белой, в отличие от зелёных соплеменников, шкурой. Он без меча, а значит, либо маг, либо тот, за кого дерутся другие. Ну, или просто старый. Рассказывают, что у драконидов выцветание шкуры вроде седины у людей.

— Мы нашли тебя, — констатировал он.

— Ну, поздравляю вас, нашедши. Чего надо-то?

— Могой, Мать Ярости, убита.

— У меня алиби! Я десять лет не был на Дулаан-Захе!

— Ты не мог убить Мать Ярости. Но ты можешь знать, кто это сделал.

— Вот вообще ни одной идеи, — ответил Эдрик честно. — Это точно не несчастный случай?

— Мы, кровные Могой, считаем, что её убили.

— Ну, вам, наверное, виднее. Но я-то тут причём? Я думал, вы мне за змеелюдов предъявить хотите…

— Змеелюды обезумели, — покачал белой башкой драконид. — Шок от смерти Матери Ярости помутил их рассудок. Мы скорбим о наших кровных, но это их выбор.

— Тогда что вам нужно от меня?

— Узнай, кто убил Могой, и скажи нам. Отомстим мы сами.

— Э… А откуда мне знать-то?

— Твоя мать знала.

— Она умерла.

— Её убили, — кивнул драконид, — как и Могой. Ты можешь узнать то, что знала она.

— Как?

— Нетрис была умной женщиной. Она не могла не оставить след, который найдёт тот, кто знает, что искать. Теперь ты знаешь. Найди.

— Ну, если попадётся что-то такое, буду иметь в виду…

— Нет, — жёстко сказал тот. — Ты найдёшь, или мы тебя убьём. Тебя и всех остальных. Нельзя заключить договор с кровными Могой и не исполнить его. Смерть не оправдание. Не затягивай, мы не будем ждать долго.

— Ничего себе заявочки! А если мать ничего не оставила?

— Значит, она плохо позаботилась о потомстве. То, что оно не выжило, будет её виной.

Драконид развернулся и пошёл к остальным, оставляя на снегу когтистые следы лап и борозду от хвоста. Похоже, сапоги он не носит.

***

— Чего они хотели? — испуганно спросила Пухоушка.

— Чтобы я, ни много ни мало, выяснил, кто убил Могой.

— А почему вы?

— Мама им пообещала зачем-то, а ящерки настолько суровы, что не считают смерть форс-мажором по сделке.

— И что теперь будет?

— Ну, либо они всех убьют, либо умрут, попытавшись, либо я найду что-то, что сойдёт за ответ, и они отстанут.

— Всех? — пискнула Шмыгля. — И нас?

— Прекрати, — шикнул на неё Царап. — Дядя Эдрик крутой, ты забыла, что ли? Вспомни его рассказы! Дракониды ему на один зуб!

— Само собой, — подтвердил Эдрик, — можете не волноваться. Никому не дам вас обидеть.

— Ура! — сказала Шмыгля, немедленно успокаиваясь. — А ещё про папу расскажете? Ну пожа-а-алуйста!

— Вы совсем замучили дядю Эдрика, — укорила детей Пухоушка.

— Ну одну, одну историю! На ночь! — заканючили котята на два голоса. — Всего одну, и мы сразу уснём!

— Ладно, — со вздохом согласился парень, — но короткую! Завтра встанем пораньше, чтобы к вечеру доехать.

— Конечно-конечно! — закивали они, делая умильные глаза и прижимая к груди лапки.

У Шмыгли это особенно хорошо получается.

— Итак, — начал Эдрик. — Однажды мы с вашим папой пошли в бор… в библиотеку, то есть.

— Это где книжки? — переспросила Шмыгля.

Пухоушка тихо фыркнула в усы.

— Ну да, отец ваш был большой любитель… чтения. Рыбой не корми, дай почитать! Перед библиотекой мы, конечно, зашли в каб… в чайную. Чтобы, значит, выпить перед чтением. Чайку. В библиотеке, конечно, тоже есть… чай, но там втридорога, а перед чтением милое дело чайку засадить бутылочку-другую. Но не больше, иначе в библиотеку не пустят. И вот, заходим мы, уже изрядно начаёвнившись, а там сидит наш сержант. Звали его Грызло, из орков, здоровый такой. Он уже весь в предвкушении… чтения. В левой руке одна книга, в правой — другая, а третья сидит на коленях.

— Сидит? — удивился Царап. — Книга?

— Лежит, конечно. Оговорился, бывает. Сержант любую книгу уложит, не вопрос.

— Он сразу три книги читать собрался? — восхитилась Шмыгля.

— Да ему это запросто, изрядный был грамотей. Здоровья хватало, хоть на топорах, хоть на кулаках, особенно если чаю переберёт, а уж по библиотекам был ходок первейший. И вот он, значит, говорит нам: «Эдрик, Драный! Вы не поверите, кого я здесь видел! Того самого мракова мага, который свалил от нас в Порте Даль! Там ещё в таве… в чайной весь чай от его колдунства прокис!» «И что он тут забыл?» — спросил я. «Да то же, что и все! — ржёт Грызло. — Почитать зашёл. Книжку взял тоненькую, но обложка ничего, симпатичная». «И что же ты сидишь тут, — спросил его ваш папа, — а не идёшь отрывать ему читалку?» «Да вот, компании хорошей ждал. Мало ли, маги эти… Вы же не откажетесь поддержать своего сержанта, ребятки?» Ну, мы, конечно, согласились, потому что тот маг нам в прошлый раз веселье испортил. Требовал, чтобы ему чай вперёд нас подали, потому что он, мол, «высокий ельф», а не всякая шушера. Мы, натурально, подорвались объяснить ему понятие «живая очередь», но он тогда намагичил и смылся, как трусливый грунг. Ещё и чай испортил. И тут такой случай! В общем, Грызло извинился перед своими… э… книгами… Что вы так смотрите? Он, конечно, орк, но с литературой всегда был аккуратен. Обложки не мял, страницы не рвал, почитает и вернёт довольную. Приличный парень, ну, для орка.

— Книжки? Довольные? — смеётся Царап.

— А что такого? Многие книжки совсем не против, чтобы их читали. Даже библиотечные. А Грызло был хороший читатель, глубоко… хм… вникал в сюжет. В общем, пошли мы к тому магу, пока тот не слишком зачитался. Потому что нахалу в тыкву настучать — дело благое, а вот книжки библиотечные беречь надо, а то в другой раз почитать не пустят…

— …в общем, драпал он, в чём его эльфийская мама родила, — закончил Эдрик историю. Совершенно, кстати правдивую, так всё и было. Ну, почти. Бордель всё же подразнесли в итоге, но девочки не пострадали, факт.

Закончил — и обнаружил, что котята уснули, пригревшись у него в кровати. Шмыгля под левым боком, Царап — под правым. И так они уютно сопят, что Эдрик не стал их будить. Почесал за ушком да и уснул сам.