Глава 22. Зелёный

Отмашка пришла через неделю. С утра едва глаза продрал – уже подпрыгивает нетерпеливый Сандер, серьёзно смотрит мрачноватый Старый и улыбается загадочный, как всегда, Йози. Интересно – а Старый знает, что Йози хочет соскочить с паровоза? Отчего-то мне кажется, что нет. Впрочем, это, наверное, и не важно. В любом случае, я не тот человек, который его просветит в этом вопросе. Сами разберутся, не маленькие.

Сандер между тем уже припал к рольставням, как пьяный друид к дубу. Держать проход открытым долго он не в состоянии, создавать постоянные проходы не умеет, но обещал, что почует моё возвращение и откроет. Надеюсь, не врёт.

Я попинал колёса, подёргал закреплённые в багажнике канистры и выгнал УАЗик прогреваться. Оделся в походное, распихал по карманам мелочёвку. Сандер что-то радостно проблеял, и ворота поползли вверх. Меня охватило странное чувство, как будто я их руками толкаю. Даже слабость накатила. Тёмная поверхность за ними была не очень зрелищной, как будто ночной туман, но всяко интереснее кирпичной стены. В машину ловко запрыгнул Йози, собиравшийся указать мне направление и сразу свалить обратно.

– Ну что, поехали? – спросил он весело.

– Тоже мне, Гагарин… – пробурчал я в ответ и включил передачу.

Проехав гараж насквозь, ушли в стену. Ощущения непередаваемые – пешком и вполовину так странно не было. На той стороне нас ждали те же заброшенные гаражи. Только выехали мы из другого бокса, ворот в котором не было вовсе. Погода оказалась солнечная и тёплая – то, что надо для хорошей прогулки в никуда. Под «гудричами» захрустели кусты, и мы потихоньку выбрались наверх, остановившись невдалеке от города. Йози некоторое время соотносил только ему понятные ориентиры с запиской и моим компасом, потом почесал в затылке:

– В город не суйся, объезжай его справа и упрёшься в шоссе. По нему рано или поздно доедешь до Кендлера – это вторая столица. Там смотри по обстоятельствам, но тоже лучше объехать, и дальше по той же магистрали на юг. Километров через двадцать будет свёртка налево, но я точно не знаю где. Оттуда уже недалеко.

Йози выскочил из машины, обошёл её, подошёл к водительскому месту – форточки с дверей по летнему времени были сняты и закреплены в багажнике, – и, поколебавшись, сказал:

– Знаешь… передай это ему. Лично от меня… – Йози протянул мне сложенный листок бумаги. – Может, это на что-то повлияет. А может, и нет…

– Передам, мне несложно, – легко согласился я, – а вы что, знакомы?

 – Так… Заочно. И вообще… будь там осторожнее.

– Мне нужно что-то знать, чего я не знаю?

Йози явно замялся, не зная, что мне ответить. Вот сразу видно порядочного человека – врёт без удовольствия.

 – Мне бы и самому не помешало понимать побольше… – в конце концов выдавил он из себя и, смутившись, неловко помахал рукой, прощаясь. Отправился назад в гаражи, и даже толстокожему мне было заметно, что ему очень не по себе. Ничего, если останется в нашем мире – привыкнет.

Местность довольно ровная, трава невысокая, если и будет какая-то яма, то я увижу её раньше, чем въеду. Воткнул первую-вторую-третью, да так и почапал километрах на сорока в час. Город оставался слева, и я ехал себе и ехал, попирая колесами степное разнотравье. Мотор рычит, трансмиссия гудит, капот дребезжит – успокоительная звуковая гамма УАЗика. Периодически приходилось преодолевать невысокие, где-то в полметра, длинные узкие насыпи. Я не сразу сообразил, что это. Только когда на третьей, что ли, по счёту буксанул колёсами, перегазовав, и раскопал под травой и мусором головку ржавого рельса. Я даже остановился и вылез: действительно, железнодорожная двухколейка, вполне обычная, как у нас. Видимо, стала не нужна, вот и забросили. Странно, что не демонтировали рельсы – качественный же металлолом, отменное сырьё. Да, похоже, междугородняя логистика тут как-то иначе устроена. Мало ли что человечество здешнее удумало? Может, подземные трубы с пневмопоездами, а может, воздухом как-то ловко доставляют. Железные дороги родом из девятнадцатого века, и проектов, чем их заменить, тоже хватает. Вполне вероятно, что лет через двадцать и у нас одни насыпи останутся. Правда, рельсы с них точно свинтят.

Через пятьдесят километров по одометру мне стало казаться, что я на необитаемой какой-то планете. Хотя, если приглядеться, то следы технологической цивилизации можно было обнаружить без особого труда. Прямые контуры лесопосадок лишь немного расплылись от самозасева, кое-где встречались артефакты в виде довольно ржавых металлических сооружений, более всего похожих на ЛЭП. Причём одна из них лежала на боку, вросшая в землю и закрытая кустами так, что я чуть в неё не въехал.

 Судя по состоянию упавшей опоры, люди здесь присутствовали скорее в смысле археологическом. Этому трудно было не удивляться – такое запустение было чрезмерно даже для самого экологически повёрнутого социума. Отсутствие объектов тяжёлой индустрии ещё можно было понять – постиндастриал, нанотехнологии, вот это всё, – но куда делось сельское хозяйство? По ряду признаков можно было догадаться, что ещё недавно оно тут было – степная зона, по которой я ехал, визуально разделялась на прямоугольники, которые не могли быть ничем другим, кроме как бывшими полями. Теперь же по ним невозбранно бродили какие-то копытные, издалека похожие на оленей. Близко они меня не подпускали, уносясь прыжками в лесопосадки. Один раз я спугнул из кустов семейство кабанов, а уж лисы и зайцы резвились совершенно свободно везде. Нормальный природный биоценоз средней полосы. И что ещё любопытно – если ехать по такой же местности в нашем мире, то каждые двадцать-тридцать километров будешь натыкаться на деревню, а тут – ни одной. Хотя, с другой стороны, если сельского хозяйства нет, то какие нафиг деревни? А нет деревень – нет и дорог, отсутствие которых меня тоже сильно удивляло. Однако больше всего напрягало не это безлюдье – оно мне только на руку, – но то, что я понятия не имел, насколько правильно я еду.

В реальной местности, даже такой плоской, как степная, невозможно постоянно ехать по компасу. Приходится объезжать рощи и посадки, уклоняться от оврагов, и вообще немало маневрировать. Я, конечно, старался каждый раз возвращаться на намеченную траекторию, но даже небольшие ошибки навигации имеют свойство накапливаться. Так что дорогу я встретил с большой радостью.

С первого раза я её чуть не проскочил, приняв за очередную неровность рельефа, однако вовремя заметил остатки ограждения. Шесть полос минимум, плюс разделитель, от которого и остались фрагменты металлоконструкций. По нашим меркам – магистральное шоссе федерального значения, по здешним – бог весть. Дорога заметена листвой и грязью так, что уже начал завязываться плодородный слой, и на этом фоне отчётливо видны две прокатанные колёсами колеи. Одна – туда, другая – оттуда.

Я вылез осмотреться. Колеи широкие, не легковой транспорт. Видно, что сроку им несколько дней, прошло много больших машин, почти точно след в след, потому непонятно, сколько именно. Но ехали они после долгого перерыва в движении, пробивая путь по нанесённому на асфальт грунту. Бывает, значит, и тут колёсный траффик.

По твёрдой и ровной поверхности я набрал крейсерскую в 70. Идеальный экономичный режим для УАЗа. Вполне можно укладываться в 12 литров на сотню. Ехал долго, держась колеи и удивляясь ее ровности – как по линейке машины шли, чётко выдерживая траектории в немногочисленных плавных поворотах трассы. В трех местах увидел следы расчистных работ – сверкающие свежими распилами стволы упавших деревьев были оттащены с трассы и валялись рядом.  Не знаю, что за автопробег тут на днях устроили, но вряд ли это регулярное мероприятие. Шансов нарваться немного.

Поднявшись на очередной холм, увидел впереди неожиданный город. Неожиданный, потому что у нас бы сначала шли дачи, потом пригороды, потом промзоны, и только потом начался бы город. Иной раз, без знака на белом фоне и не поймёшь, что это городская черта. А тут всё иначе – город чётко кончался единой чертой окружной дороги, за которой сразу начинался дикий степной ландшафт. Дорога, по которой я ехал, упиралась в город, переходя в его улицу. Я остановился на возвышенности и задумался. С одной стороны, направление вроде верное и сворачивать в сторону не хочется. Объезжать город может оказаться долго и неудобно, придётся перебираться через кучу бывших подъездных путей, хоть и заброшенных, но создающих заметные неровности ландшафта. Да и удастся ли при этом не сбиться с пути и выехать точно на то же направление? Но, с другой стороны, проезжать город насквозь может оказаться небезопасно – если там беспилотные машины и ведомые виртуальностью жители, как бы кто-нибудь с разгона под колёса не вбежал. Для бега трусцой от маразма это будет слишком неожиданный финиш…

Залез на капот и достал из кармана дешёвый китайский монокуляр. В круглом поле зрения приборчика сразу стало видно странное – город, хотя и похожий на первый, как две детальки «лего», выглядел как-то не так. Вроде и тот был на первый взгляд безлюднее некуда, но этот пустовал как-то иначе. Витало над ним то странное ощущение, которое отличает нежилое место от жилого. Я набрался терпения и вглядывался в пустые улицы минут пять. Движения ноль. И ещё я заметил – двери некоторых домов-кубиков зияли щелями приоткрытых створок. Такое ощущение, что жители куда-то вышли, не закрыв за собой дверь, да так и не вернулись. Неприятное чувство.

На въезде остались следы нанесённого с дороги колесами грунта – здесь в город вошла колонна техники, оставившая колею на трассе. Видимо, здесь же она его и покинула. Эвакуация? Это первое, что приходит в голову, но как можно вывезти население целого города?

Путь через пустующие улицы оказался на удивление неприятным. Вроде и нет мне дела до этого чужого непонятного города, так непохожего на наши, и всё же – давит. Мне доводилось бывать в постсоветских «заброшках», где клочьями сброшенной драконьей шкуры осыпалась былая мощь усохшей Империи – точно такое же ощущение оставляли те разваливающиеся пятиэтажки и проросшие клёном тротуары. Но если там были полуразложившиеся трупы городов, то здесь совсем свежий. Совершенно целый, совсем как живой, только наглухо пустой город. Как подштукатуренный покойник в гробу.

Увидев в одном из домов-параллелепипедов приоткрытую дверь, остановился и, после недолгих колебаний, взялся за край, открывая проход. Дверь с усилием, но поддалась – она выезжала на довольно остроумно сделанном трапециевидном подвесе с электрическим, по-видимому, приводом. Я зачем-то взял с собой топорик – настолько не по себе было.

Снаружи  казалось, что тёмный пластик на стенах домов был полосой сплошного окна – однако внутри темно. Пришлось достать из кармана фонарик. Параллелепипед дома оказался разделён пополам лестницей, которая вела… Нет, не на второй этаж, а скорее на приподнятый относительно земли первый. Строение в один жилой этаж, однако пол его выше земли где-то на полтора метра. Короткая лестница привела в небольшой коридорчик, разделяющий дом поперёк ровно пополам. В обе половины вело по двери – здесь они не сливались со стенами, а были выделены визуально в виде более светлых относительно серых стен прямоугольников. Ручек на них, впрочем, всё равно не оказалось. Я не стал искать сложных способов и вставил в тонкую щель лезвие топорика.

Приналёг, используя топорище как рычаг, – и дверь пошла наружу так же, как и входная, практически без сопротивления, с тихим жужжанием прокручиваемого вручную электропривода. Не заперта, просто обесточена. Внутри оказалось темно, душновато и очень странно. Не хотел бы я тут жить… Предполагаемые окна внутри выглядели точно так же, как снаружи – полосой пластика, отчётливо выделенной на стене, но совершенно непрозрачной. Может быть, они имеют регулируемую прозрачность – ведь глупо делать жилище совсем без естественного освещения? Хотя, если не снимать с носа виртуальных очков, то, может быть, и всё равно… Проверить это не представлялось возможным – если прозрачность и менялась, то  от электричества, как и всё остальное.

В квартире (буду звать её так) оказался очень высокий потолок, метра три с половиной.  Комната одна, и чертовски здоровая. По объёму помещение тянуло на школьный спортзал, не меньше, но – никакого разделения на жилые зоны. Зато из стены торчит совершенно обычного вида унитаз, несколько более массивный, чем у нас принято, но дизайна абсолютно классического. Похоже, что ничего принципиально нового в этой области параллельное человечество не придумало. Рядом нечто вроде душевой кабинки – ну, если, конечно, полукруг на полу был направляющей для стенки, которая должна была, вероятно, откуда-то выезжать. Во всяком случае, поддон со сливом и форсунки в полукруглой выемке в стене наводили именно на мысль о гигиене. Забавно, но унитаз, похоже, ничем не огораживался. Сиди так. Впрочем, если человек, к примеру, один живёт, то от кого ему прятаться? А может в здешней культуре это вообще не табу.

Из мебели обнаружился только гордо стоящий по центру ложемент, сильно смахивающий на зверски навороченное стоматологическое кресло. Вдоль дальней стенки шёл выступ, который с некоторой натяжкой мог считаться столом. Во всяком случае, подходил на эту роль по высоте от пола. Над ним несколько дверец небольшого размера. Две из них не открылись, за одной нечто вроде шкафчика с полками, возможно, отключённый холодильник? Ещё одна напоминала кухонный лифт – полупрозрачная транспортная ячейка в вертикальной шахте. Хотя, возможно, это, наоборот, мусоропровод. И да, весь интерьер был весьма разнообразно раскрашен в три оттенка серого цвета. Ничуть не веселее, чем снаружи. Так что, надо полагать, дома эти ребята тоже ходили в очках дополненной реальности и любовались безумной красоты пейзажами в нарисованных окнах и шедеврами мировой живописи на нарисованных стенах. Нафига им, действительно, это заоконное убожество при таких виртуальных технологиях? А жили они на этих ложементах, получается? Во всяком случае, это единственное предназначенное для размещения человеческой тушки место – не считая унитаза. Хотя, может быть, мебель выдвигается из пола по мере необходимости? Судя по лестнице, тут изрядный подпол, два рояля, один над другим, влезут… Я осмотрел с фонариком пол – он не был монолитным, мягкий пластик покрытия разделялся на сегменты разной формы, так что предположение было не лишено основания. Не могу сказать, что, посетив дом жителей здешнего мира, я стал лучше их понимать. Скорее, наоборот, – меня бы такой интерьерчик за сутки вогнал в тоску и запой, а им, наверное, нравилось.

Знать бы ещё, куда они все подевались? Какие морлоки пожрали здешних виртуальных элоев? Город по размеру тянул, пожалуй, на несколько миллионов жителей – даже с учётом просторной низкоэтажной застройки и предполагаемой вместимости «две квартиры на дом».

Я снова ехал, и ехал, и ехал… Больше в открытые двери не заглядывал, хватит археологии на сегодня. Да и время перевалило на вторую половину дня.

Я всё ждал какого-то «исторического центра», как в прошлый раз, но так и не дождался – просто город вдруг кончился. Прикинул по одометру – а ничего себе, верст шестьдесят от края до края. Почти три тысячи квадратных километров, если считать, что он круглый, а я проехал по диаметру. Больше Москвы, в которой двенадцать, что ли, миллионов толпятся на пятачке. Тут, наверное, плотность ниже, но всё ж таки немалое было население. Куда они все подевались, с учётом состояния подъездных дорог? Мне опять как-то неуютно стало – представил себе, что за каждой дверью лежит в ложементе труп… Чушь, конечно, но мурашки пробежались и даже почудилось, что ветер принес слабый запашок тлена, как от далекого скотомогильника.

Переехав окружную, остановился, заглушил мотор, и, встав на капот, осмотрелся. Ни глазами, ни в монокуляр не обнаружил впереди ничего особо интересного: дорога уходила вдаль и ныряла в небольшой лесок. На всём видимом протяжении она была пуста. Разумеется, оставался ненулевой шанс, что я вообще еду не в ту сторону, но я старался об этом не думать, поскольку в этом случае я просто ничего не могу изменить. Покатаюсь и вернусь, подумаешь. Пока что я проехал примерно 130 километров и сжёг половину содержимого левого бака . Кстати, как раз отличный момент его долить. Я выкрутил пробку и вытянул за ней на цепочке штатный «заливочный лоток». В принципе, ещё оставалось полбака в левом и полный правый, но, если есть возможность долить – то надо ей пользоваться. А ну как придётся удирать, без возможности остановиться и дозаправиться? Ну да, я немножко параноик. А вы покатайтесь на машине по чужому миру, я на вас посмотрю…

Опустевшая канистра ушла в багажник, и я поехал дальше – не торопясь, но и не медленно, километрах на 60 в час. Поэтому только через полкилометра осознал увиденное краем глаза, и влупил по тормозам так, что чуть не поймал зубами руль. Развернувшись, вернулся назад и вылез из машины. Да, не ошибся. На примыкавшей дороге отчётливо накатанная колея с относительно свежими следами колёс. Дорога с твёрдым покрытием, но, находясь ниже уровня магистрали, занесена почвой гораздо сильнее. Я бы не обратил внимания, но, выезжая на основную трассу, неизвестный автомобиль (или автомобили) были вынуждены преодолевать небольшой подъёмчик, на котором, видимо, подбуксовывали по насыпавшимся листьям, оставляя отчетливый след. На большой дороге он быстро заметался пылью, оставаясь почти неразличимым, а вот тут, в низинке, бросался в глаза.

Внимательно осмотревшись, я сделал несколько выводов. Во-первых, машины проезжают тут регулярно. Следов много, они накладываются один на другой и принадлежат разным автомобилям. Во-вторых, следы совсем свежие, возможно даже сегодняшние. В-третьих, машины выезжали с подъездной и поворачивали на трассу в сторону брошенного города. Вероятно, они возвращались этим же путём обратно, но, скатываясь вниз, не срывали почву и не оставляли таких глубоких следов, чтобы я с моими сомнительными навыками следопыта мог их однозначно определить. В-четвёртых, и это самое странное, – либо в этом мире кто-то купил ритейлерскую лицензию BFGoodrich и Cordiant, либо местная техническая мысль развивалась подозрительно идентичным образом. Я готов поставить танковый аккумулятор против батарейки для часов, что здесь проехала, как минимум, одна машина на «гудричах» – их характерные боковые зацепы я ни с чем не спутаю: вот же, на УАЗе такие шины стоят. На песчаном наносе дороги рисунок покрышки отпечатался идеально. Дабы убедиться, что не сошёл с ума, я съехал на дорожку и встал в колею – да, один в один рисунок. Колея шире сантиметров на пятнадцать, значит, не я проехал. В смысле, не мой УАЗ.

Наличие здесь автомобилей-внедорожников на нашей резине не вписывалось в сложившуюся у меня картину происходящего ровно никак. А это значило, что я вообще ни хрена не понимаю, что происходит, и меня снова используют втёмную, непонятно кто и непонятно для чего. Я даже призадумался, не повернуть ли назад? Но, вопреки всякой логике, всё же поехал вперёд.