Глава 4. Дверь на стене

Наутро, когда я подкатил к ржавым воротам Дедвалидоловского Мусорного Дворца, на пороге уже стоял Йози, улыбающийся загадочно, как бронзовый Будда.

— Доброе утро! Отличная погода сегодня! — поприветствовал он меня.

— Йози, давай пропустим вступительную часть про настроение и погоду, птичек и цветочки, пестики и тычинки. И мотор отлично работает, спасибо. И я себя хорошо чувствую. И вообще всё зашибись. Вы мне хотели что-то показать? Показывайте.

— Нервничаешь? — ухмыльнулся Йози.

— Есть немного, — признался я.

— Не переживай, я пойду с тобой, — ответил мне Йози.

— Знаешь, Йози, теперь мне стало по-настоящему сцыкотно! Куда это ты собрался? Речь была про «показать».

— Вот пойдём и посмотрим! Да ладно тебе, всё будет нормально.

Когда мы вошли, «люди грём» бросили свои занятия, встали, кто сидел, повернулись и уставились. На меня. Все эти низкорослые и щуплые люди с грязными руками и чумазыми лицами молча провожали меня взглядами. И пока мы шли по скудно освещённым помещениям, я начал чувствовать себя лжесуперменом, которого сейчас отправят всех спасать, а у него даже трусы поверх колготок не надеты.

— Ди́те сда! Ди́те стрей! — отвлёк меня от панических рефлексий радостный, как щенок, Сандер.

Схватив за рукав, он буквально втащил меня в помещение склада. В огромном кирпичном подвале горели яркие ртутные лампы в алюминиевых кожухах-тарелках, и белый свет заливал просторный зал с неприятной хирургической отчётливостью. От торцевой стены склада отодвинули стоявший там в прошлый раз стеллаж с каким-то железом, и за ним обнаружилась ниша с дверью. Обычной дверью, реечно-фанерной, крашеной белой масляной краской в несколько слоёв, причём верхний уже слегка облупился и пошёл кракелюрами, с дешёвой никелированной ручкой и без замочной скважины. Возле двери нас ждал Старый. На лице его не было обычного плохо скрытого ехидства, наоборот, непривычно серьёзен. Рядом с ним стояли ещё несколько надутых от важности мужичков, но ни меня им, ни их мне никто представлять не стал, соответственно, и я решил внимания не обращать. Однако почему-то показалось, что и мне они не рады, и со Старым что-то не поделили.

— Ну, что, готов? — спросил он меня.

Я хотел было спросить со всем возможным сарказмом, к чему именно мне следует быть готовым, но промолчал и пожал плечами — чего уж теперь-то.

— Пшли, пра! — засуетился Сандер.

Пора так пора. Пошли так пошли. Надо полагать, в эту дверь. Сандер, поймав разрешительный кивок Старого, метнулся к двери, ухватился за ручку, на секунду завис, как бы припоминая, в какую сторону она открывается и аккуратно потянул на себя. У меня внезапно возникло странное тянущее чувство внутри — как будто в животе что-то повернулось. Накатила неприятная слабость, на секунду потемнело в глазах, ноги задрожали… Но практически сразу прошло. Шаг вперёд, и решительный Йози буквально втолкнул меня в тёмный проём. Дверь за нами закрылась.

В помещении было сумрачно и пыльно.

— Ожна, ама, — прошипел Сандер.

— Яма тут, не провались, — перевёл Йози, но я и сам уже неплохо понимаю сандеровское бормотание.

Мы оказались в пустом гараже. Через некоторое время глаза привыкли, и света, попадающего в щели ворот, стало достаточно, чтобы разглядеть замызганные стены, пыльные пустые стеллажи и открытую слесарную яму посередине. Гараж как гараж, близнец моего и ещё сотен таких же. Единственное отличие — та самая фанерная дверь, которая тут торчала чужеродным пятном в торцевой стене напротив ворот. Здесь она имела вид приколоченной к стене вместе с коробкой.

— Сейчас открою, погодите, — сказал Йози, возившийся с воротами, — заржавело всё…

Скрипнули противно железные петли, в воротах открылась небольшая дверца, впустив тусклый пасмурный день, шум дождя и запах сырости. Снаружи шёл мелкий унылый дождик, и, видимо, уже давно. Никакого солнышка, провожавшего меня на той стороне. Первым вышел, отряхивая руки от ржавчины, Йози, за ним выскочил бодро Сандер, а потом уже и я.

Что сказать про другой мир? Да та же, в общем, фигня, что и наш. Я как-то сразу, с первыми каплями дождя на лице, принял мысль, что мир другой, и никакой это не фокус. Вокруг было, в принципе, то же Гаражище, но как будто заброшенное много лет назад. Осталось полторы линии заросших матёрыми кустами строений, половина из которых с просевшими крышами и снятыми воротами. Растительность давала понять, что тут людей не было давненько. В отличие от городка, который раскинулся неподалёку.

Если бы я ещё сомневался в том, что мир другой, то этот населённый пункт немедля бы развеял мои сомнения. У нас так не строят. Нигде так не строят. Невысокие дома-коробочки, где окна идут сплошной безразрывной полосой голубоватого стекла вдоль стены, а углы слегка скруглены. Серые полосы стен, голубоватые — окон. Никаких труб, антенн и даже подъездов. Детальки конструктора Лего, а не дома. А главное, все они были совершенно одинаковые и составляли в комплексе почти бесцветный город двух оттенков — серого и голубого. Никаких перетяжек, плакатов, рекламы, зелени, вывесок и витрин. Ни одного яркого пятна. Ни одного газона. Ни одного дерева. Ни одной машины. Ни единого человека.

Остатки гаражей были отделены от начала городских строений большим пустырём, дорога туда не вела, и каким образом эти руины тут возникли, а главное — зачем, было совершенно непонятно. Какие-то непересекающиеся ареалы. Кусок иной реальности. Или таким куском был как раз город? Интересное местечко, даже немного зловещее, пожалуй.

— Вот так это и выглядит, — нарушил затянувшееся молчание Йози. — Здесь мы жили ещё не так давно.

— Странновато выглядит, — констатировал я.

— Дело привычки. Я понимаю, что у тебя много вопросов, — вздохнул Йози. — Но давай сначала вернёмся. Хватит на первый раз.

Мы зашли в гараж, Йози закрыл за нами ворота, Сандер взялся за ручку нелепой садовой двери, помедлил несколько секунд и плавно открыл её. По ногам протянуло сквозняком, внутри опять что-то заворочалось, волной набежала противная слабость. На этот раз я заметил, что дверной проём был тёмным, но один шаг — и мы в ярко освещённом подвале, под прицелом нескольких пар внимательных глаз. Важные мужички смотрели на меня недобро, Старый с любопытством, но Йози решительным жестом отстранился от встречающих и повлёк меня из подвала к выходу.

Вскоре мы уже сидели в каморке Старого на крыше, на плитке варился кофе, на столе стояло печенье, а вскоре пришёл и сам Старый.

— Отбился? — весело спросил его Йози.

— Ох, и не говори, — махнул рукой тот, — перестраховщики…

— Ну, пусть предложат вариант лучше, — пожал плечами Йози.

— Не, предлагать — это же ответственность. Это что-то делать придётся. А вот критиковать…

— Эй, ребята, — перебил я, — мне бы тут не помешала разъяснительная бригада.

— Для начала, — сказал важно Старый, — ты побывал в другом мире. Поздравляю.

— Я морально подготовлен к этому прочитанной в детстве фантастикой, но спасибо. Круто, отвал башки, всё такое. Мой мир никогда не будет прежним. Оба мира. Давайте будем считать, что я был потрясён, но уже готов перейти к делу.

— Мир, который ты видел, не родной для нас, уже там мы были беженцами, но какое-то время было неплохо. Долго, несколько поколений. Потом его развитие свернуло не туда, и, когда мы это поняли, стало уже поздно. Мы с Йози и несколькими друзьями переселились к вам довольно давно и неплохо освоились, поэтому, когда там стало совсем тяжко, приняли остальных. Это последние грёмлёнг оттуда, остальные разъехались раньше и в другие места. Самые, можно сказать, упёртые.

— Жевали сопли до последнего, — пояснил Йози. — Те ещё долбоящеры.

— Они всё равно грёмлёнг, — с мягким укором возразил Старый, — мы своих не бросаем. В общем, они теперь здесь.

— Ну, допустим, «добро пожаловать», — сказал я неуверенно. — А от меня-то вам чего нужно?

— Видишь ли, им тут не нравится. Они считают, что ваш мир повторяет ошибки нашего, что он катится к коллапсу, небезопасный, некомфортный и вообще всё не так.

— Тогда не «добро пожаловать», а «скатертью по жопе», — поправился я. — Не нравится им, ишь. Мне, может, тоже не всё нравится, но живу же.

— Собственно, в этом и вопрос. Я бы с удовольствием отправил их дальше и помахал платочком вслед, но не располагаю техническими возможностями. Сандеру такое переселение не потянуть, он не столько глойти, сколько… Не знаю кто. С ним вообще сложная история, паренёк приблудный и малость не в себе. В общем, не буду отнимать у тебя время, объясню просто. В том мире, куда ты сегодня заглянул, есть человек, который организовал переселение остатков грёмлёнг сюда. Он может помочь, надо только передать ему сообщение.

— А передать почему сами не можете? Вон, Йози бы сбегал, одна нога здесь, другая там…

— Тот мир имеет некоторые… особенности общественного устройства. Тебя они не касаются, но нам, как бывшим резидентам, там лучше не появляться. Скажем так, наше желание расстаться не было обоюдным.

— Не совсем понял, вы что, там типа в розыске как преступники?

— Скорее, как дезертиры, — хмыкнул Йози, — но ты не бери в голову, там история сложная и неоднозначная.

— Тебя там сразу заметёт полиция?

— Там нет полиции.

— Так не бывает, — не поверил я, — любое организованное общество имеет механизм реализации делегированного насилия.

— Не насилие, а обеспечение безопасности и комфорта гражданина. Каковое является первейшим приоритетом государства, а потому превыше некоторых необоснованных желаний этого гражданина.

— О как… — озадачился я. — Начинаю понимать, почему вы оттуда свалили.

— Ваш мир тоже стоит в одном шаге от создания нескольких простых механизмов, которые приведут его ровно туда же, куда пришёл тот. Тому, что мы называем «дурной грём». Когда-то он сделал непригодным для жизни наш родной мир.

— И что это за фигня?

— Переусложнение техники, приводящее к передаче ей контроля, если коротко, — сказал Йози.

— Не могу себе представить на практике.

— У вас такого пока нет, — успокоил Старый, — и мы надеемся, что в ближайшее время не появится. Так что, прогуляешься завтра?

— А чего б нет? — согласился я.

Мне впервые за долгое время стало интересно.

***

С утра атмосфера в шалмане у Старого была накалена так, что искрило. Встретивший меня Йози был встрёпан, бледен и глаза имел шалые. Пока провожал меня в подвал-склад, вокруг чувствовалась тихая, но отчётливая суета с оттенком не то надежды, не то паники. Работа была заброшена, сиротливо застыли по углам недоразобранные железяки, погасли лампы над верстаками, а сами гремлины бегали из угла в угол. Похоже, их небольшой социум пребывал не то в шоке, не то в предвкушении. У двери подпрыгивал перевозбуждённый Сандер, а рядом стояли Старый и пара важняков. Вид у них был такой, будто они либо только что подрались, либо вот-вот подерутся. Однако передо мной все спешно сделали лица — Старый приветливо-оптимистическое, важняки — такое, как будто вот-вот обосрутся. Это было бы смешно, если б не перспектива в ближайшем будущем зависеть от этих людей. Вот уйду я за дверь, а они тут свергнут Старого и решат меня обратно не пускать. И что мне тогда делать?

— Так, готов? — засуетился Старый, с усилием держа приветливую улыбку на лице.

Я только плечами пожал. Что тут скажешь? Как можно быть готовым неизвестно к чему?

— Вот тебе записка, а вот план, как дойти. Ничего не бойся, тебя для системы не существует, ты человек-призрак. Нужно просто передать записку и получить ответ, задача проще некуда, понимаешь?

Понял, чего не понять. Как два пальца. Только чего ж ты так нервничаешь тогда? Демонстративно развернул записку — её ж не запечатывали, значит, можно. На тетрадном листочке оказался десяток строк аккуратно написанного от руки и совершенно нечитаемого текста. Кажется, я впервые имел счастье наблюдать письменность «людей грём»: ни хрена не понятно. На втором листке примитивный план, сориентированный относительно развалин. Ага, значит, пересечь пустырь, пройти по одной улице, свернуть на другую…

— Это далеко? Без масштаба не понять… — спросил я у Старого.

— Нет, не очень, километров пять-шесть.

— Ничего, прогуляюсь. А вот это, в конце, что?

— Спуск в полуподвал. Там и мастерская, и жильё, и офис.

Сандер, поняв, что пора, взялся за железную ручку и, помедлив, аккуратно потянул дверь на себя. Тут был бы уместен зловещий скрип — но нет, открылось совершенно беззвучно. В дверном проёме повисла неприятная, слегка бурлящая темнота, будто там пересыпается угольный порошок. Странное зрелище. Собравшиеся смотрели на меня с ожиданием и нетерпением, так что я не стал играть на нервах и просто шагнул в эту тьму. В прошлый раз всё произошло спонтанно, а теперь я специально прислушивался к ощущениям. Но нет, ничего особенного. Как из комнаты в комнату.

В гараже было пусто, темно и пыльно. Оглянулся — за спиной приоткрытая дверь. Занятно: там её Сандер открыл на себя, и здесь она тоже была открыта вовнутрь. Как такое может быть? Это вообще одна и та же дверь или как? Или тут вообще не в двери дело? Однако на всякий случай поискал вокруг, нашёл противооткатный башмак и сунул под угол. А ну как захлопнет сквозняком? Подивился на стоящую в проёме темноту, но руки совать не стал, хоть соблазн просунуть кисть с вытянутым средним пальцем на минуту охватил. Интересно, высунулась бы она на той стороне? Дивное было бы зрелище…

На полке гаража, обнаружилась полуметровая монтировка, и я её на всякий случай взял с собой. Не то чтобы я тут собирался с кем-то сражаться, а всё спокойней как-то, да и вообще вещь полезная. Дождя на этот раз не было, земля просохла, свежо и прохладно. Пора посмотреть на этот мир поближе.

Пустырь, трава по колено, редкие кустики, никакой тропинки. Вообще, загадочно тут всё устроено, такое впечатление, что из города никто никогда не выезжает и не выходит. Местность плоская, видно далеко, но ни одной подъездной дороги. Может, они телепортацию освоили? Дошёл до границы города. Знака там никакого не стояло, но и так видно, что граница. Просто дорожка, в которую, похоже, упирались все улицы. Ни разметки, ни ограждений, ни обочин. Лента чего-то вроде асфальта. Не поленился, присел, пощупал — слегка упругое покрытие, как плотная резина.

Следуя плану, отправился по окружной направо, отсчитывая улицы. Они, кстати, были ровно такими же, как сама окружная, не уже и не шире, и шли довольно часто: два дома — проезд, два дома — проезд. Дома параллельно проездам и перпендикулярно окружной. Все одинаковые. Пространство между домами и проездами, где логично казалось разбить какие-нибудь газончики, засыпано серыми окатышами — лёгкие, как пемза, камешки. Я прихватил пару штук в карман, на память. Вообще никакой растительности, вот что странно. За окружной — практически дикая степь, а внутри — ни росточка. А ведь семена должно задувать, как же иначе? Неужели специально всё этим шлаком засыпали, чтоб не росло? А зачем? Непонятно у них тут всё устроено. И где вообще люди? И неужели дома хотя бы покрасить нельзя? Всё веселее бы смотрелось, чем эта серость. Впрочем, не стоит со своим уставом в чужой монастырь. Может, им так нравится. Тут бы со счёта проездов не сбиться, одинаковое же всё. Я и так не был до конца уверен, что начал считать от нужного — вроде шёл напрямую, как велели, но на один проезд мог и ошибиться в любую сторону, а никаких ориентиров нет в принципе — ни названий улиц, ни номеров на домах… Как местные тут что-то находят? Ведь не может же быть, чтобы они вообще никогда из домов не выходили?

Ага, если не обсчитался, поворачиваю тут налево, внутрь города. Теперь иду вдоль длинной стороны домов, а не вдоль короткой — вот и вся разница. Кстати, дверей не заметно ни там, ни там. Скорее всего, просто не видны…

Примерно на высоте крыш домов, вдоль проезда, ровно, как по проводу, пролетело небольшое плоское устройство, размером примерно полметра на полметра. Плоская платформочка с закруглёнными углами. Внутри в четырёх сквозных отверстиях небольшие пропеллеры, а под ней на подвесе коробка. Устройство негромко жужжало и двигалось чрезвычайно целеустремлённо. За дом до меня оно свернуло к зданию, и чуть ниже крыши выдвинулось нечто вроде приёмного лотка. Дрон завис над лотком, подвес опустился, поднялся пустым — и лоток всосался обратно в здание, не оставив снаружи видимой крышки. Леталка вернулась к проезду и так же ровно полетела над ним обратно, куда-то в сторону центра. «Ага, похоже кому-то доставили завтрак», — подумал я. Хотя, конечно, это могло быть что угодно. Но меня впечатлило.

Подойдя поближе к дому, разглядел тонкие щели между панелями, образующие вертикальный прямоугольник, и предположил, что это дверь. Никаких запорных устройств, звонка или глазка. Я слегка заволновался — а ну как доберусь до цели, а там — такая же. И хоть ногами её пинай, хоть головой бейся… Внутри и не узнают, что я приходил. Вот смеху-то будет….

Между тем, по мере продвижения к гипотетическому центру города, монотонность пейзажа стала кое-где меняться: прямизна радиальных улиц, проложенных как будто по лучу лазера, местами нарушалась намёками на то, что тут было нечто вроде скверика — на месте которого осталось пустое пространство, засыпанное всё тем же каменным окатышем. Угадывались даже концентрические сектора газонов и возвышение, похожее на постамент памятника. На кой чёрт они везде этот шлак сыплют? Выглядит весьма уныло.

Дальше начиналось что-то вроде «исторического центра», в котором просматривались намёки на то, что город не всегда был чередой расставленных по линейке закруглённых параллелепипедов. Проезды искривились, углы их пересечения перестали быть идеально прямыми, видимо, следуя расположению старых улиц и переулков. Появились и первые нормальные дома, которые вполне могли бы, не привлекая внимания, стоять в нашем мире, если бы не были покрыты тем же серым пластиком, что и всё остальное. Только окна выделялись более голубоватым оттенком, но, кажется, были односторонне прозрачными — если вообще не нарисованными. Заглянуть в них не получалось, и света изнутри не было видно. Сначала это было интересно, но в какой-то момент стало напрягать. Как они тут живут вообще? Это ж взбеситься можно.