В аэропорту служба безопасности конфисковала у меня зажигалку Zippo, видимо опасаясь, что я, угрожая ее щелчками, заставлю экипаж лететь в Урюпинск. Вообще, это очаровательный обычай нынешних авиаперелетов – заставлять пассажиров разуваться и снимать ремни, а потом, стоя в носках на полу, подвергаться обшариванию толстой теткой. Шарман, бля. Когда всех, обшмонав, загнали в маленькую комнату, то сообщили, что вылет откладывается, потому что «Москва не принимает». Загнанных к тесную комнатку без туалета людей стали пытать телепередачей «Малахов+» на огромном экране. Я ее видел первый раз, и, как результат отсутствия иммунитета к телевидению, чуть не помер от омерзения. Зато я понял, откуда берутся террористы и маньяки – через полчаса у меня тоже появилось желание уничтожить Вселенную, раз в ней возможна такая гадость. Или, как минимум, захватить самолет, клацая за отсутствием зажигалки зубами, и направить его с криком «Аллах акбар!» на останкинскую телевышку. Где-то через час «Москва приняла», за что ей большое человеческое спасибо.

Ан-24, поданный вместо обещанного авиакомпанией «Сааба», был похож на летающий «запорожец». Работа двигателей заставляла сотрясаться всю конструкцию, в салоне пахло выхлопом и горелым маслом, а жесткое продавленное сидение пинало в копчик. Хотелось спросить, не забыли ли продуть карбюратор перед полетом. При взлете очень остро чувствовалось, что эта штука тяжелее воздуха – самолет отрывался, проваливался на полосу, стукнувшись колесами отрывался снова – казалось, что он сейчас замашет крыльями от усердия, но нет – плоскости просто тряслись от вибрации. Мужик, сидевший через проход, выпучив глаза размашисто крестился. За час полета я отсидел себе жопу, у меня затекли ноги и разболелась голова. Стюардесса пыталась заставить меня выключить электронную книжку, вероятно, чтобы ее эманации не влияли на состав керосина – если в этой шаланде и была какая-то электроника, то судя по ее возрасту, исключительно на вакуумных лампах.

Если в аэропорту города В. облезлый пепелац с вентиляторами смотрелся хоть как-то в масштабе, то в Домодедово, посреди гордых лайнеров, он выглядел не то что гадким утенком – резиновой уточкой. Автобус вез нас очень долго, и я уже начал подозревать, что мы приземлились контрабандой где-то за оградой, потому что такие керосинки в приличных аэропортах не сажают, и нас сейчас арестуют за нелегальное пересечение московской государственной границы, а потом, конечно же, расстреляют на фоне кремлевской стены звездочками от буденновок…
Но нет – нас привезли и выпустили, еще вибрирующих по инерции, но счастливых, что все кончилось.

Домодедово супротив аэропорта города В., как Дворец Съездов против деревенского сортира. Лестницы-переходы-эскалаторы-бутики-бутики-бутики-рестораны. Алкоголь дорогой как ракетное топливо. Это я все вечером уже оценил, когда ждал обратного рейса. Зверски устал за день, питаясь кофе, сигаретами и разговорами, и надо было принять сто грамм в мозг. Отобрать у меня уже было практически нечего, кроме початой бутылки минералки, так что отобрали ее. Разуваться, правда, не заставили, но зато выпотрошили карманы, потому что блистер упаковки таблеток от головы зазвенел при досмотре. После этого, сами понимаете, было уже пофиг, что 100 гр. 300р. На то, видать, и рассчитано.

Зато обратно подали таки «Сааб», и если Ан-24 похож на «Запорожец», то «Сааб-2000» уже на подержанный «фольксваген» — все скромненько, но для людей. Взлетели-полетели-сели, всем спасибо, все свободны.
Здравствуй город В., я вернулся.