“Мы про взрывы, про пожары,
сочиняли ноту ТАСС,
но тут примчались санитары,
и зафиксировали нас…”
В. Высоцкий

Пожары вокруг пожарят по прежнему, но на утро, как водится, остыл запал если не природного катаклизма, то людей. То, что вчера казалось катастрофой и сегодня выглядит, в общем, довольно скверно, но уже не “ужас-ужас!”. Не тысячи домов, и даже не сотни сгорели — десятки. Не десятки погибших – а пять человек. Не “все дороги блокированы, мы заперты в городе и все умрем!” -  а на три часа перекрыли трассу. Не “сгорела турбаза” – а сгорело два сарая при турбазе. И так далее. Даже у тещи моей дача уцелела. 

То есть все происходящее, безусловно, беда и большая неприятность – особенно у тех, кто лишился имущества, но не глобальная катастрофа. Ну, обычно так оно и бывает, да. Удивительным мне показалось другое – тон радостного предвкушения пиздеца. Именно так – радостного. Долгожданного, можно сказать. И в интернетах – очень откровенно, и в СМИ – сдержанно, но тем не менее, за строчками форумов и растущими на порядок каждый час цифрами (В Масловке сгорело 10 домов!, Нет, в Масловке сгорело 20 домов! Нет, Масловке сгорело 100 домов! Нет, 170 домов! Нет, нам все врут, на самом деле сгорело гораздо больше! – да вы вообще видели ту Масловку?) стояло столько сладостного трепета, как будто это не наш город горит, а Берлин с Гитлером в Рейхстаге. 90% сообщений – не информация “что горит и что делать”, а злорадное бухтение про то, что “мы же говорили!”, “все сгорит, все!”, “МЧС нихера не сделает, вот увидите!” и что, конечно, это поджог, как же иначе. И так вам всем и надо, потому что “сами выбирали”. Кому вам и кого выбирали – непонятно. Не бабки на скамейке, кстати, молодые все больше люди.

Да, пиздец опять не состоялся. Но почему его так ждали, надеялись, предвкушали и, буквально, призывали! Почему на любого, кто говорил “успокойтесь, все не так страшно” кидались и рвали в клочья? Казалось бы, должно быть наоборот, нет? Почему до сих пор продолжаются бурления говн на тему “это пиздец всему, а от нас скрывают”, хотя любой волен проехать десяток км и посмотреть своими глазами на ту чертову Масловку? В общем, почему народу так остро хочется апокалипсиса? Да пострашней, чтобы клочки по закоулочкам, чтобы все разом, чтобы мор, и потоп, и Везувий сразу?

Они потеряли чувство реальности? Смотрят на это как на блокбастер в кино? Не верят, что это горит их собственный город?

Или они правда, где-то в мутных придонных глубинах подсознания, настолько недовольны этим миром, что хотят его гибели даже вместе с собой?

Или они надеются, что все умрут, а они будут на это смотреть и со сладким ужасом ловить адреналиновый кайф?

Лично мне кажется, что они неосознанно ожидают, что всеобщий пиздец освободит их от постылых служебных обязанностей, нелюбимой жены, придурков-детей, невыплаченной ипотеки, пробок, долгов, ментов, правительства, петросяна и собачих какашек во дворе. Что все это сгорит в одном очистительном мегапожаре, а останутся лишь они — в прекрасном новом мире, где пчелки жужжат над лугом, а не над Лужковым, и где текут пивные реки в чипсовых берегах.

Люди, да не охуели ли вы часом? Пойдите и убейтесь уже об стену. Сами по себе, в одиночку. Не надо заниматься материализацией подсознательного, не призывайте беды. Ведь если много людей искренне захотят пиздеца – он придет, не сомневайтесь. Оно вам таки надо, а?