Глава 18. Зелёный

До нужного места оставалось уже недалеко, так что через пару кварталов я подошёл к серому (разумеется) дому с признаками того, что это историческое здание, с максимально сохранённым (насколько это тут принято) историческим обликом. На что это похоже? На типовой дом культуры сталинской застройки. Портик, колоннада, ступени, четыре этажа, высокие арочные окна со скудной лепниной. Там, куда ведут ступени, наверное, был парадный вход, начисто сливавшийся теперь со стеной, но мне туда было не надо. Согласно указаниям на записке Старого, я обошёл дом слева и нашёл ступеньки, спускающиеся вниз, к двери полуподвала. Ну, то есть к тому месту, где, предположительно была дверь. Потому что там, где ей положено было находиться, была всё та же серая гладкая стена. Наверняка через эти их маски дверь была бы видна отчётливей. Впрочем, внимательно присмотревшись, я без особого труда нашёл щель по периметру косяка. Всё в порядке, дверь на месте. Но как её открывать? Ни ручки, ни замочной скважины, ни звонка. Толкнул – бесполезно, не шевелится даже. Постучал раз-другой – тишина. Да и звук такой глухой, что вряд ли меня внутри слышно, если кто-то не стоит у двери вплотную. Блин, засада! Пнул несколько раз ногой – никакого результата. Стукнул трофейной монтировкой – оставил пару забоин на двери, но звук всё равно глухой и слабый. Постучал по косяку, надеясь, что он не так хорошо звукоизолирован. Ага, а планочка-то играет! Похоже, в отличие от капитальной двери, планка, прикрывающая косяк, декоративная, из тонкой пластмассы. И тут не без халтуры живут. Приложил к щели плоский конец монтировки, приналёг, и планка, чуть деформировавшись, сместилась. Монтировка зашла в расширившуюся щель и я, используя её как рычаг, просто отодрал планку. Это было нелегко: упругая пластмасса пружинила и не давалась, но против лома нет приёма. Изуродовал край и, задвигая монтировку всё глубже, постепенно оторвал одну сторону, оставив висеть неаккуратной соплёй. Без этой декоративной накладки щель между дверью и косяком оказалась достаточно широкой, чтобы вставить монтировку уже в неё. Чуть отжав дверь влево, посмотрел в зазор – ага! Может, там глубоко внутри и сверхтехнологичный электронный замок, опознающий аборигенов по радиометке, отпечатку ауры или вибрации суперструн, но дверь он фиксировал обычным металлическим язычком-клинышком, как самый пошлый английский. Удерживая щель монтировкой, отжал его лезвием складного ножика, и всё – дверь распрекрасно открылась. Тоже мне, запор, тьфу. Похоже, домушников тут у них не водится, что при таком тотальном контроле и не удивительно.

Тёмный коридор уходил вглубь здания, и никаких признаков выключателя видно не было. Тоже, видать, автоматическое всё. А поскольку я для местной оргтехники не существую, то и освещения мне не полагается. Моё представление о технической правильности бунтовало – я бы непременно дублировал ключевые органы управления на ручные. Чтобы даже если сломалось всё, можно было тупо механически замкнуть контакты рубильником. Не доверяю я слишком умной технике. Да, пожалуй, не случайно меня гремлины выбрали своим разведчиком. Хорошо, что у меня фонарик есть.

 Я ожидал… Не знаю, чего. То ли капсулу виртуального подключения со зловещими мозговыми электродами, то ли сырой подвал с факелами и цепями… Чего-то, в общем, антуражного, достойного момента. Но нет, внутри оказался довольно обычный маленький кабинет, с некоторым, конечно, уклоном в хайтек. Сложной формы, даже с виду очень удобное, рабочее кресло перед столом, на котором монитор и клавиатура. Да, монитор очень большой и слегка изогнутый вовнутрь, клавиатура весьма замысловата, и никаких проводов, но сами предметы оказались куда обычнее, чем я ждал. Никаких мозговых интерфейсов и разъёмов в ухо. Ни капли киберпанка. Я рассеянно ткнул пальцем в клавиатуру, оценить упругость клавиш, и монитор зажёгся. Вот блин, вечно я сначала делаю, потом думаю. Поди угадай, что там ещё включилось теперь. Может быть, вокруг уже сплошной алярм, и дом окружает спецназ. Интересно, здешний спецназ тоже в виртуальной броне и нарисованными пушками? Ах да, Старый же говорил, что полиции тут нет. На кой чёрт нужна полиция, когда все маркированы и каждый шаг известен? Я бы ещё и микрокапсулу с каким-нибудь парализантом вживлял. Чтобы если у кого, к примеру, крышу сорвёт, то по команде с сервера бац – и с копыт. Подходи и пакуй готовенького.

На мониторе было одно окошко по центру, в котором был некий текст. Не знаю, кому он адресовался. Может быть, это системное сообщение, что интернет отключили за неуплату? На всякий случай сфотографировал его телефоном. Больше экспериментировать не стал, всё равно языка не знаю, так что никаких секретов выведать не смогу. На противоположной стене кабинета располагались две двери – самые, надо сказать, обычные двери, то ли деревянные, то ли под дерево, с латунными ручками. Вообще, в отличие от внешней серости, тут было несколько казённо и пустовато, но, скорее, уютно. Кремового оттенка стеновые панели с участками абстрактных геометрических узоров – вместо картин на стенах. Прозрачный стеллаж из стекла и блестящих трубок, на котором стояли какие-то декоративные безделушки, тоже в виде сложных геометрических фигур. Такая фигня вполне могла бы продаваться в «Икее», и никто бы не удивился.

Двери оказались не заперты. За правой была небольшая спальня с совершенно обычной кроватью, аккуратно застеленной голубым однотонным покрывалом, прикроватным столиком опять из стекла и металла, и встроенным в стену шкафом для одежды. Открыл сдвижную дверцу, зажглась подсветка и обнаружилась большая, в рост, зеркальная панель. Я в ней не отразился. Довольно сюрреалистическое ощущение – смотреть в зеркало и не отражаться в нём. Не сразу сообразил, что это, видимо, экран, стилизованный под зеркало. Зачем тут зеркала, если наряды виртуальные? Этим же, скорее всего, объяснялся и крошечный объём шкафа – много одежды в него не положишь. Вот интересно, а зимой они что делают? Ведь есть же здесь, наверное, зима? Должна быть. Растительность на пустыре была средней полосы, никаких пальм. Значит, скорее всего, и климат аналогичный. Надевают зимние комбинезоны с подогревом? Или вообще по домам сидят? Загадка.

Впрочем, шкаф был пуст. Казалось, тут давно никто не живёт. Пыли, вроде, нет, воздух не затхлый – но всё равно ощущение брошенности. Нет запаха жилого помещения. За левой дверью нашелся спуск вниз. Десяток ступенек, ещё одна дверь, на этот раз металлическая с механическим замком. Замок оказался не заперт, и за дверью обнаружился обычный выключатель-кнопка. Свет зажёгся и мне открылся некий специфический парадиз.

Воплощённая зависть механика, способная разбудить криминальный хватательный рефлекс даже в праведнике. Стройные ряды разнообразного инструмента, штабель метизов в кассетах, стеллаж ёмкостей с технологическими жидкостями, вертикальное хранилище металлопроката всевозможного профиля, станки, верстаки и приспособы… Я замер потрясённый. Запустите меня сюда на неделю… Нет, лучше на год! Да я, чёрт побери, готов здесь поселиться! В середине довольно большого и хорошо освещённого помещения был стапель под что-то массивное,  но он был пуст. Только разбросанный вокруг инструмент выдавал его недавнее использование.

Честно скажу, мне неожиданно захотелось что-нибудь тут спиздить. Лучше всего – всё. Такая куча роскошного инструмента, лежащая без дела, вызывала во мне рефлекторный позыв «хватать и тикать». Вот это же – явно местная версия пассатижей! Какой интересный профиль губок! Рука тянулась забросить такой прикольный инструмент в карман, но я сдержался. Немыслимым просто усилием воли. Сроду чужого не брал, и начинать не стоит. Опять же, мне надо этого мужика найти, а не обокрасть. Было бы плохое начало знакомства. Я, например, у себя каждый ключик в лицо помню, и, хотя человек мирный, за свой инструмент легко в торец отоварю. Ибо не замай.

И тут сверху послышался громкий, уверенный голос, который говорил что-то непонятное, но, судя по интонации, весьма напоминающее команды. Неужели накаркал, и это спецназ в матюгальники орёт: «Всем выходить с поднятыми руками, иначе открываем огонь!»? Твою ж дивизию, и что мне теперь делать? Подвальная мастерская просто обязана была иметь второй выход. Не по лестнице же через кабинет сюда всё это затаскивали, да и стапель намекал на то, что здесь монтировали что-то довольно крупное. Действительно, дальняя стена была закрыта широкими рольставнями, в которые вполне прошла бы даже «Газель». Голос наверху замолк, а я заметался в поисках управления воротами. К счастью, владелец мастерской явно был ретроградом и любителем старины – в углу обнаружился вполне очевидный переключатель. Что-то тихо загудело, ворота пошли вверх, с шелестом складываясь в компактную металлическую гармошку. За ними была ровная голая стена. В растерянности я её пару раз пнул, но стена никуда не делась. Похоже, никакого выхода тут отродясь не было. Голос наверху снова начал что-то вещать, повторяясь. Ничего себе я влип. Интересно, сколько тут дают за проникновение со взломом?

Попинав стену, пошёл наверх – сдаваться. Ну а что мне ещё делать? Залечь и отстреливаться? Так нечем. Я даже не могу взять заложников и требовать вертолёт. Во-первых, некого, во-вторых, языка не знаю. Чёрт, да я даже «не стреляйте, я сдаюсь!» не сумею сказать. Надо было попросить Йози разговорник краткий набросать, что ли. Поднялся в комнату и обнаружил, что с экрана включённого монитора на меня пялится какой-то сердитый мужик. Оказывается, это его голос был. А неплохая аудиосистема тут – орёт громко. Я-то думал, с улицы доносится. Мужик, кстати, был не в комбинезоне и полумаске, а в такой вполне цивильной рубашечке – ну, та его часть, что была видна. На заднем плане была какая-то растительность и довольно милый домик, коттеджного стиля, никакой серости. Виртуальность транслируется, что ли? Мужик на меня уставился выпученными глазами и что-то заорал. Я, разумеется, ни слова не понял, но по интонации было похоже на: «А ты что ещё за чёрт? Откуда ты, нахер, взялся?». Ага, у него тут, похоже, камера. И, что характерно, она меня, в отличие от прочей местной техники, видит. Хорошо, что я пассатижи не спёр, было бы неловко.

А ведь, сдаётся мне, никакой это не спецназ. Это как бы не искомый мужик проверяет, кто это у него по хате шарится, наглый такой. Он? Не он? Никаких фотографий мне не показывали, но по описанию был, пожалуй, похож. Лет на вид примерно сорока, блондин, лицо длинное, слегка лошадиное, острый прямой нос, глаза навыкате. Но ведь у них тут виртуал, мало ли, как он на самом деле выглядит... Показать ему записку? А если это не он? Может выйти неловко, попалю своих гремлинов. На всякий случай достал коммуникатор и сфотал мужика прям с экрана – покажу потом Старому на опознание. Увидев коммуникатор мужик снова что-то забухтел, уже с вопросительной интонацией и без наезда. Ну, хоть не орёт больше. Может мне смыться, пока он таки не вызвал… ну, кого-нибудь? Покажу Старому фотку, если окажется, что тот самый, вернусь снова, тогда и записку предъявлю. Хотя не факт, что он снова на связь выйдет. Вот и думай, как тут лучше. Человек с экрана снова начал вещать что-то требовательное.

– Да заткнись ты нахер! – брякнул я с досады. – Думать мешаешь!

Мужик, что характерно, и правда заткнулся, глядя на меня как солдат на вошь. Я б, кстати, тоже на его месте рассердился, если бы ко мне в хату влез какой-то дятел, да ещё и ругаться начал.

– Эй, ты из Коммуны? – обратился он вдруг ко мне, как ни в чём не бывало. Без малейшего, надо сказать, акцента.

– Хренассе, – отвечаю я. – Какая еще, нахрен, «коммуна»?

– Нет? – удивился блондин. – Тогда кто ты такой и что делаешь в моём доме?

– Так ты тот самый… как там тебя? Тогда я, некоторым образом, курьер. Письмо тебе, с доставкой.

Развернул записку и показал её куда-то в сторону экрана.

– Так, – сказал нахмурившийся мужик на экране, – вот оно, значит, как… Ничего себе заявочки... Ты, вообще, кто?

– Ну, я так, мимо проходил. Если что, я вообще не в курсе, что там написано.

 – Даже так? Надеюсь, хоть заплатить обещали хорошо?

– Ну, вообще-то… – тут мне стало немного неловко, и я почувствовал себя слегка лохом.

– Всегда они такими были, – сочувственно покивал он головой. – Халявщики.

– Не, ну я не корысти ради, – признался я, – мне самому интересно. Да и надо ж людям помочь.

– Да, задал ты мне задачку…

 Мужик отвёл взгляд в сторону, и в динамиках послышался характерный звук печатания на клавиатуре. Никаких, значит нейроинтерфейсов и набора голосом? Надо же, я думал, это первое, что изобретут лентяи от компьютера.

– Так, вот тебе записка для Петротчи, он же там сейчас главный?

– Для кого?

– Ну, мелкий, усатый, хитрый…

– Я его знаю, как «Старого»…

– Старей видали. Но да, это он. Бери записку.

На столе приподнялась панель, и оттуда выехал лист с напечатанным текстом. «Петротчи», значит. Вот откуда это рыночное «Петрович»…

– Сюда больше не приходи, потому что эта связь — как на площади орать. Сейчас я тут занят всяким разным, но через несколько дней буду готов встретиться. Думаю, мы сможем помочь друг другу. Как меня найти, Петротчи знает, пусть не придуривается. Ишь ты, уже «Старый» он… Всё, вали отсюда. Ты же через гаражи пришёл?

– Да.

– Вот и обратно иди так же.

– Слушай, а откуда ты русский так хорошо знаешь?

Мужик рассмеялся:

– А ты думал, что я их в первый попавшийся мир отправил? Вот и они так думали… Ладно, все вопросы при личной встрече, а теперь тебе пора. И, да — если ты не дурак, то сильно подумай насчёт того, чей интерес в этой истории совпадает с твоим.

Экран погас. Я ещё раз подумал — не спиздить ли пассатижи, уж больно они замечательные... И ещё раз решил, что не стоит. Вышел, аккуратно защёлкнув дверь, и даже постарался приладить на место отодранную планку косяка. Вышло, надо сказать, хреново — очень сильно я её изуродовал. Но как жест извинения сойдёт. Направился обратно в глубокой задумчивости — что-то чем дальше, тем больше мне казалось, что гремлины эти рассказали, мягко говоря, не всю историю.

Если они мне набрехали, то я буду автоматически считать себя свободным от любых моральных обязательств, потому что это конкретное свинство. Но, с другой стороны, Йози мне, можно сказать, практически друг. С третьей — это, возможно, только я так думаю, а на самом деле меня развели на эмоции. Я ж по жизни наивный лох, меня развести «по дружбе» или, тем более, «по любви» — делать нечего. А вы думали, почему я в гараже живу?

Был бы я ловким и хитрым интриганом-манипулятором, на этой ситуации можно было бы здорово сыграть, поимев в свою пользу какой-нибудь приятный гешефт. Однако я это я, такой, какой есть, и жизнь если не сделала меня умнее, то хотя бы научила не пытаться играть на чужом поле. Сиди, вон, гайки крути – с ними всё просто. А с людьми свяжешься — непременно обманут, да ещё и самым обидным образом. Так что никаких игр в двойного агента я не потяну, не моё это. Не умею убедительно врать, не выдала природа такого таланту. Но вот промолчать кое-о-чем, пожалуй, не помешает. Сдаётся мне, не стоит пока раскрывать все карты, надо хотя бы выслушать обе стороны. С тем и дошёл уже потихонечку до брошенных гаражей, не встретив по пути ничего нового или интересного. Никто меня не ловил, не преследовал и руки не вязал. Всем было на меня совершеннейшим образом пофиг. Кажется, хотя бы в этом Старый мне не соврал — мир этот был скучноват, но безопасен.

Дверь в гараже была всё так же открыта и подпёрта – я до самого конца мероприятия немного напрягался по этому поводу. Освободив её, пошёл в темноту и вышел, едва не стоптав стоявшего с той стороны Сандера. Он быстро захлопнул дверь и присел рядом, оперевшись спиной на стену. Судя по всему, не так уж просто ему было удерживать проход открытым, на бледном лице появились бисеринки пота и вообще выглядел он так, как будто всё это время держал на поднятых руках изрядную гирю. Вот интересно, что было бы, если б не удержал?

Важные мужички уставились на меня и что-то гневно залопотали – небось, выговаривали, что заставил Их Величества так долго ждать. Языка я не освоил, но интонации характерные – мудаческие такие. Что-то это меня выбесило вдруг – всё ж таки я был на нервах, откат пошёл.

– А идите-ка вы, – говорю, – хотя бы и нахуй.

Не знаю, поняли они или нет, но, заткнулись разом и глаза выпучили. Отчего-то мне кажется, что поняли: жить в России и не знать, что такое «нахуй», невозможно, как ни старайся.

– Если кто-то чем-то недоволен, – я пошёл на них, заставляя пятиться. Их глаза не отрывались от монтировки, которой я убедительно похлопывал по ладони, – так вот, если кто-то тут чем-то недоволен…

Мужички упёрлись спинами в стеллаж и, сбледнув, заскребли ножками, пытаясь отодвинуться вместе с ним.

– То пусть пиздует туда сам, а не за дверью жопку морщит! Доступно?

Мужички, уловив вопросительную интонацию, мелко закивали. А я убрал монтировку и повернулся к Старому, как будто сразу забыв об этих уродцах. Дал, так сказать, понять, кто тут главный, а кто так, погулять вышел. Насколько я знаю таких персонажей, они мне теперь по гроб жизни враги. Ну так они мне и раньше корешами не были, хер бы с ними.

Старому же я молча протянул записку с того принтера и, отмахнувшись от расспросов, отправился на выход. Хватит с меня на сегодня впечатлений. Поеду в родной гараж, у меня там чекушка в холодильнике, пачка доширака и плавленый сырок. Что ещё нужно человеку для счастья? Рассказывать о своих приключениях мне сейчас точно не с руки – с устатку и на нервах чего-нибудь лишнее брякну. Так что я помахал ручкой стоящему у ворот Йози, проигнорировав его немой вопрос, завёл мотор и потрюхал восвояси, предвкушая простые радости плоти.