Глава 27. Криспи

Машины, пыля, скрылись за поворотом, но Криспи ещё долго глядела им вслед. Сегодня она снова не ела гель – в суете сборов и приготовлений проследить за ней было некому. Пётр кинул тубу, махнул рукой: «Жри, убогая», – и убежал по делам. Упаковка упала на пол. Криспи долго на неё смотрела, потом аккуратно подняла и убрала на полку. С утра её угостил яйцом новый человек, и она не была голодна.

Новый человек. Его имя что-то означало, но не запомнилось. Может быть, ещё пару дней без геля... Просто «новый человек», к которому так сильно тянет. После внезапной утренней полуистерики Криспи снова затянуло в тупое созерцательное безмыслие. Но где-то внутри, со дна мелеющего гелевого озера, медленно всплывало что-то, похожее на эмоции. Когда громкая зеленая машина скрылась, увозя его, она вспомнила, что такое «больно» и «страшно». Больно, что его больше нет. Страшно, что он не вернется.

Криспи не понимала, что с ней, но это как раз было нормально. Она давно уже ничего не понимала. И не хотела бы понимать, даже если бы могла что-то хотеть. Где-то в глубине плавало ощущение, что полного понимания происходящего ей не перенести. Иногда гель казался приемлемой ценой отсутствия боли. Но не сейчас.

Девушка механически покормила, расчесала и умыла своих подопечных. Мерит как всегда уклонилась от расчески, Пеглен как всегда перемазался какой-то дрянью, Туори как всегда была пуста и равнодушна, давно и безнадежно покинув свое тело. Может быть ей лучше там, где она сейчас, если есть какое-то «там», и есть ещё какая-то Туори.

Ближе к обеду из дома, стеная и держась за голову, выбрался Кройчи.

– Боже, зачем я вчера так много пил? – пафосно воскликнул он в пространство.

Оглядевшись и обнаружив отсутствие машин, грёмлёнг сразу взбодрился и перестал показательно страдать.

– Уехали? Отлично! – подмигнул он Криспи.

Она продолжила механически убирать мусор, оставшийся от вчерашних посиделок – пустые бутылки, грязные тарелки и стаканы.

– Ты тоже думаешь, что я трус, да? – он обращался к девушке, как к собаке, не рассчитывая на понимание, а просто так, чтобы не говорить самому с собой, – что я специально накидался, чтобы не ехать?

Криспи собрала посуду в тазик и пошла к бочке с водой. Генератор, уезжая, заглушили, и насос не работал.

– Да, я боюсь рейдеров, – признался Кройчи, – и что? Дурак тот, кто их не боится. Мы, грёмлёнг, люди мирные. Я тебе так скажу, Крис: все эти стрелялки – по-настоящему дурной грём. Дурнее не бывает. Пусть ими горец наш развлекается, ему только в радость. Он если никого не убил – считай, день зря прошел. Дурной он человек, дурнее грёма. Не знаю, зачем он шефу.

Криспи разложила мытую посуду сушиться, подмела дорожку. Кройчи таскался за ней, разглагольствуя:

– Ну, поехал бы я с ними, и что? Толку от меня в драке никакого. И вот на что спорю – этот чёртов горец начнет пальбу, а в ответ пристрелят не его, а одного совершенно мирного грёмлёнга, который ничего такого в виду не имел, а просто крутил баранку.

Криспи потащила мешок с мусором к выкопанной неподалеку яме. Мешок был тяжелый, но Кройчи даже и не подумал помочь. Шел рядом и рассуждал:

– Я вообще тебе так скажу: я тут один вменяемый. Горец – полный отморозок, чёртов головорез. У них в горах Закава делать нечего, кроме как друг у друга коз воровать, а потом глотки резать. За то, что козу сперли. Глотки резать он умеет, спору нет, а больше и ничего. Пустой человек, никчемный. Саргон – тоже тот ещё персонаж. Двух слов не скажет, типа такой крутой мачо. А я вот думаю, что у него больше двух слов подряд в башке и не помещается. Зато пистолет здоровый – так, небось, член малюсенький. Компенсирует. Я думаю, шеф его для декору держит. На переговорах он со своей каменной рожей отлично смотрится. А так – наемник и наемник. Что с него взять? Маму родную, небось, пристрелит за хорошие деньги. А мне, кстати, за всю эту стрельбу не доплачивают! Хотя моя работа – гайки крутить да баранку вертеть.

Криспи положила мешок на землю и попыталась отодвинуть сколоченную из двух снятых дверей крышку мусорной ямы. Крышка была тяжёлая, приходилось сдвигать рывками по чуть-чуть.

– С угла, с угла дёргай! – посоветовал присевший рядом на пенек Кройчи. – Да не в эту сторону! Во ты тупая!

Девушка продолжала раскачивать крышку, и та понемногу сползала.

– Негрило наше, – продолжал грёмленг, – это вообще анекдот! Два метра черного идиотизма! Даже язык толком выучить не может, бормочет на своем дурацком «фак-фак-фак-шит-шит-шит». В нём, небось, и слов-то десятка два, как раз для таких тупых. Только с него и проку, что безотказный. «Иееесс, чиииф!» – противным голосом спародировал Кройчи. – Ума-то нет задуматься, а нужно ли это кому-то вообще... Пётр – это «подай-принеси, отойди – не мешай». Помогало бестолковое, расходный элемент.

Криспи наконец отодвинула крышку, пропихнула в щель мешок и начала задвигать её обратно.

– Фу, воняет как! – скривился грёмлёнг. – Закрывай быстрее! Так что, Крис, умных тут – только я да шеф. Остальные – мясо. Но вот что я тебе скажу – шеф тоже многого не догоняет. Только между нами: зря он ввязался в эту историю с рекурсором. Зря, точно говорю. Не кончится она добром. Так что, как по мне – пусть его рейдеры забирают на здоровье. Наидурнейший грём, не будет с него толку.

Криспи задвинула крышку и пошла к дому, Кройчи лениво встал с пенька и потащился за ней.

– Вот я бы на его месте с Коммуной не ссорился. Давно вернул бы им эту проклятую штуку. Они за неё, поди, много чего бы дали... А теперь что? Шеф отдаст его рейдерам, чтобы вернуть свою бабу. Можно подумать, баб в Мультиверсуме мало... А они её, может быть, уже трахнули и грохнули. Ещё бы, мы столько времени телились! Я бы грохнул, чесслово. Ну, будь я рейдер, конечно. И трахнул бы. Я бы сейчас кого-нибудь...

Криспи, вернувшись на кухню, взяла тряпку и начала протирать столы, но грёмлёнг, подойдя вплотную, взял её за локоть. Она остановилась и ждала, пока он отпустит.

– Вот ты знаешь, почему мужиков с бодуна всегда на бабу тянет? – спросил он задушевным тоном. – А потому, что похмелье – это маленькая смерть. Организм пугается и спешит размножаться, пока жив. Да стой ты, корова тупая!

Криспи попыталась аккуратно освободить руку, чтобы продолжить уборку, но Кройчи сжал локоть сильнее. Девушке стало больно, она поморщилась.

– Чего рожу кривишь? Я вот белобрысой после негра брезгую. Мало ли, может, он заразный какой. Шеф, конечно, тебя трогать не велит, но ты же не против, да? И чего шеф не узнает, то ему и не нужно знать.

Грёмлёнг потащил вниз застёжку комбинезона. Криспи шаг за шагом отстранялась, но вскоре уперлась спиной в стену. Кройчи засопел и сунул руку ей за пазуху, больно прихватив пальцами грудь.

– Ух ты, какая... – забормотал он. – Да стой ты! Стой! Довольна же будешь! Мы, грёмлёнг, только ростом маленькие, зато...

Криспи плохо понимала, что происходит, но ей было неприятно. Она отворачивалась и пыталась уйти, вяло отодвигая его руки.

– Да ладно, – злился грёмлёнг, – брось тряпку! Тряпку брось, дура!

Он вырвал у неё из рук тряпку и бросил на пол.

– Иди сюда, ну! Да что ты будешь делать...

Он попытался окончательно расстегнуть комбинезон, но Криспи выворачивалась, и застёжка выскальзывала у него из рук.

– Эй, а ты что тут делаешь? – Кройчи внезапно остановился и обернулся. Руку он тут же выдернул из-за пазухи у девушки, которая поспешила отодвинуться.

– Ты рехнулась?

В дверях кухни стояла Мерит. Она сутулилась, её завешенное давно нечёсанными волосами лицо было направлено в сторону, но в руке был нож. Здоровенный хищный тесак, которым Карлос разделывал вчера мясо. Криспи помыла его с остальной посудой и ставила сушиться возле водяной бочки, а теперь он у Мерит. И держит она его так, что трусоватый грёмлёнг попятился.

– Эй, ты чего, – неуверенно сказал он, – она сама не против. Правда же, Крис? Просто пообнимались, подумаешь...

Мерит стояла неподвижно и смотрела мимо, но нож в её полусогнутой, выставленной чуть вперед руке как будто жил своей жизнью, неприятно поводя лезвием вправо-влево.

– Всё-всё, ухожу! Ну вас к черту, малахольных! – Кройчи шаг за шагом отступал к задней двери.

– Пусть с вами шеф разбирается, а мне за такое не платят! – крикнул он, выскакивая во двор. – Я ему всё расскажу!

Мерит сделала шаг вперед, положила нож на стол, развернулась и ушла, так ни разу и не взглянув на Криспи. Та застегнула комбинезон, подняла с пола тряпку и продолжила вытирать пыль, почему-то тщательно обходя лежащий на столе клинок.