Глава 29. Криспи

Машина вернулась одна. Даже в самом тяжёлом состоянии Криспи сохраняла способность считать – уж до двух точно. И одна машина – это не две. И это не та зелёная машина, которую она ждала, сама не зная зачем.

Из салона вылезли, сопя и ругаясь, чем-то сильно недовольные приехавшие. Их было многовато для одной машины, но того, нового, человека среди них не было. Была женщина, которую Криспи раньше не видела, но она не привлекла её внимания. Девушка смотрела на дорогу и ждала зелёную машину. 

Пришлось накрывать стол, заваривать чай, нести продукты, убирать и мыть посуду. Но каждый раз Криспи возвращалась на подъездную дорожку и смотрела вдаль. Ведущиеся вокруг разговоры её не занимали.

– С ножом? На тебя? Наша мисс Тормоз? – смеялся Пётр.

– Я клянусь тебе! – горячился Кройчи.

– Ты его с ложкой не перепутал? Ложкой она ловко орудует, точно...

– Я тебе говорю – она опасна!

– Кройчек-геройчек, для тебя и сквозняк опасен. Понты сдувает...

– Я тоже думать, она притворяться, – вмешался Карлос, – я чувствую, она не такая, как другие.

Он попытался откинуть Мерит волосы с лица, но та быстро замотала головой.

 – «Думать» он, – скептически сказал Пётр, – мыслитель у нас завелся, поди ж ты. А я, вот, думаю, что это Кройчек наш не такой, как другие. Потому что он уникальное ссыкло.

– Я следить за ты! – сурово сказал горец девушке. – Однажды ты ошибаться, и я здесь!

Мерит проигнорировала угрозу, неподвижно сидя на лавке. Куда она смотрела, понять было невозможно.

Новая женщина глядела на Криспи неприязненно и выглядела всем недовольной. Ради неё запустили генератор и даже подали горячую воду, хотя Пётр бухтел про «последнюю солярку на всякую фигню...». Но бухтел тихо и с оглядкой, как будто опасался. Криспи смотрела, как женщина долго моется за стеклянной перегородкой душа. Стояла, терпеливо держа в руках халат и полотенце. Свое полотенце – единственное чистое в доме. Даже в полусонном состоянии она отметила, что женщина красива – нестандартной экзотической красотой неизвестной ей расы. Темная кожа, слегка раскосые, но при этом очень большие карие глаза, узкая талия, большая грудь с черными ореолами крупных сосков, длинные стройные ноги, жесткие и блестящие очень черные курчавые волосы. В ней чувствовалась сила и какая-то резкость.

  – Дай сюда, чего застыла, кукла безмозглая?

Она вырвала у засмотревшейся в окно Криспи полотенце. Дорога за окном была пуста, зелёный автомобиль все ещё не вернулся.

– Халат давай, ты, Зина резиновая... Поразвели тут сексшоп, козлы.

– Не забудь воду с пола вытереть! – женщина резко повернулась и ушла. В халате, с полотенцем на голове она смотрелась натурально царицей Савской, но Криспи, это, конечно, в голову не пришло.

Чуть позже, убирая в кухне, она услышала разговор под окном. Андираос и женщина говорили нервно, но тихо.

– Три недели, Анди. Три сраных недели, – злилась женщина, – в загоне для рабов, в сером комбинезоне, как эти ваши давалки. Сразу, знаешь, вспомнила детство золотое. Жрать всякую дрянь, мыться под краном под гыгыканье этих трактористов, постоянно ожидать изнасилования. И ради чего?

– Ты же знаешь, дорогая, как это важно для меня... Для нас! – оправдывался Андрей. –  И они бы тебя не тронули!

– Для нас? Для нас? – женщина в возмущении повысила голос, но сразу опомнилась и заговорила тише. – Знаешь, Анди, там, в грязном загоне, не было никаких развлечений, кроме как оправляться в ведро на глазах у десятка мужиков. Зато было полно времени, чтобы подумать. И я думала. Я много думала... дорогой!

– Что-то мне это не нравится, – пробормотал Андираос.

– Ты меня здорово развел когда-то, Анди. Ты всё правильно объяснил про Коммуну – что меня купили, как скот, что пытались промыть мозги, что им был нужен только мой талант оператора. Одно ты забыл упомянуть – что тебе тоже был нужен оператор Мультиверсума. А что его можно ещё и трахать, было просто дополнительным бонусом!

– Но...

– Заткнись! Дослушай меня хоть раз в жизни! Ты, Анди, рехнулся на почве Коммуны. Это уже не коммерческий интерес, это мания. Ты наплевал на меня, ты меня бросил. Рекурсор тебе оказался дороже.

– Но я же его отдал! Я тебя выкупил! – запротестовал Андрей.

– Я что, по-твоему, тупая? Не понимаю, что происходит? Ты забыл, кто тебя вообще научил с ним работать? Ты, козёл, отдал рекурсор, только когда облажался и понял, что элиминировать фрагмент не получится. Когда он стал тебе ещё меньше нужен, чем я!

– Да черта с два, дура ты психованная! – взорвался Андрей, уже не заботясь о том, чтобы говорить тихо. – Рекурсор мне позарез нужен! Я знаю, кто откроет мне эту дорогу!

– А если бы план сработал? Если бы Оркестратор не сдох, ты закинул бы фрагмент в Коммуну и открыл бы оттуда портал в Альтерион? Что тогда? Ты бы вернулся за мной, Анди?

– Конечно, вернулся бы, дорогая! Как ты можешь…

– Почему я тебе не верю? – сказала женщина задумчиво.

– Я отдал за тебя всё своё будущее, и ты недовольна?  – возмутился Андрей. – Это и твоё будущее тоже!

– Я скажу тебе, Анди, в чём моё будущее, – сказала женщина тихо и неожиданно спокойно, – наверное, тебе будет плевать, но я беременна.

– Как?

– Тебе объяснить, как получаются дети? Начать с пестиков и тычинок?

– Не надо. Но почему ты...

– Почему не говорила? Да потому, что тебе не интересно ничего, кроме Коммуны и рекурсора. И вот что я тебе скажу, Анди – меня это достало. Давно достало, но за эти три недели я поняла, насколько. Открой мне проход в Альтерион, я ухожу.

– Но кем ты там будешь? У них нет операторов.

– Я буду там беременной бабой. Там любят детей, меня охотно примут. К чёрту Мультиверсум, к чёрту твои великие планы, Анди. И тебя к чёрту.

– Но, Эвелина...

– К чёрту.

– Но я люблю тебя, Эв! И это мой ребенок!

– Хрена с два. Больше я на это не куплюсь. И это мой ребенок!

Женщина резко повернулась и пошла по дорожке. Криспи смотрела сквозь неё вдаль, ожидая, когда приедет зелёный автомобиль. Но он всё не ехал...