Глава 28. Беглецы и мятежники

Если этот маршрут Андрей действительно проложил сам, то респект ему и уважуха. Три среза как по проспекту — выехал из одного гаража, прохватил по асфальту до следующего, заехал. Запылился только, но это уже особенность моего транспортного средства. Очки спасают. Уметь вот так создавать свои кросс-локусы — это в деньгах купаться. Или в проблемах. На такого умельца многие лапу захотят наложить. Андрей, судя по всему, как-то справляется.

Следы внедорожных покрышек его «Патриота» уходят в очередной гаражный кооператив — арендовать тут гараж было бы недорого, но некому. Давняя заброшка, пыль и мусор, поэтому колея видна отчётливо. А вот в следующем срезе следов нет. Ворота заржавели, открывал с ноги. Снаружи нанесло слой почвы, пришлось отцеплять сапёрную лопатку с каркаса баги, расчищать сектора, чтобы открылись створки. То есть Андрей, очевидно, тут не выезжал. Как такое возможно? Впрочем, человек, умеющий делать собственные кросс-локусы, наверняка имеет способы сбить со следа тех, кому захочется за ним проследить. Значит, дальше я сам. Ну, да никто и не обещал, что будет легко.

Мир за воротами пуст, и пуст давно. Досталось ему неплохо — гаражный комплекс уцелел только потому, что расположен в низине, в распадке между холмов. Стены боксов покосились, ворота проржавели, в проездах растут матёрые кусты, но от города, расположенного выше, остались только угадывающиеся в растительности огрызки стен. Я выкатил багу, заглушил трескучий мотор, прислушался к ощущениям. Помедитировав, поймал направление на следующий кросс-локус. Кажется, он не рядом, но бензина пока хватает, доберусь.

Дорог как таковых тут нет, но места, где они были, отличаются отсутствием деревьев. Их кроны сходятся сверху, образуя зелёные сумрачные тоннели с высокой травой. Её соком, смешанным с пыльцой, я покрылся уже через пару километров, превратившись в нечто вонючее, липкое и очень зелёное. Впрочем, багги с дорогой справляется на отлично, и часа через три я достигаю конечной точки. Каменная стена, прикрытая пятнами мха и плетями камнеломки, образует нечто вроде полуобрушенного сарая. Надеюсь, его неполная целостность не помешает воспользоваться здешним проходом.

Не помешала — за кросс-локусом оказался очень приличный бокс. Пустой, но без ощущения брошенности. За его воротами открылся небольшой гаражный комплекс вполне живого вида — аккуратные чистые проезды, одинаковые ворота, несколько футуристичный дизайн. Мимо неторопливо и бесшумно прокатился автомобильчик, исполненный по большей части из стекла; сидящая там девушка в коротком платьице окинула меня недоуменным взглядом. Я её понимаю — чистого на мне только след от очков, остальное покрыто подсохшей буро-зелёной коркой. Никаких органов управления в этой девочковозилке нет, едет она, судя по всему, на автопилоте. М-да, кажется, я догадываюсь, куда попал.

***

Про Альтерион мне рассказывали не раз. Это живой и весьма активный срез, где расположен один из крупнейших рынков межсрезовой торговли. Мелким сталкерам на фрилансе тут делать нечего, сюда ходят караванами. Где-то здесь должны были провести в наш мир грузовики с гуманитаркой, затрофеенные мной у Мирона. И главное, что я усвоил из этих рассказов, — боже упаси проявлять здесь какую-либо инициативу, не зная точно всех последствий. Местные прекрасно знают о Мультиверсуме и активно пользуются этим знанием себе на пользу. В частности, обтрясая как грушу незадачливых визитёров, не соблюдающих местных законов. Их тут миллион, и все неочевидные. В результате можно моментально нарваться на конфискацию груза, машины, а то и самого проводника, а про то, что происходит с теми, кого загребли местные власти, рассказывают какие-то инфернальные ужасы. Я не очень-то верю, но лучше не нарываться. Под «нарываться», например, подразумевается попытка выехать на местные дороги на моём подозрительном корче, потому что движение тут автоматическое, а соответствующего оборудования у меня нет. При всём при том, среди проводников Альтерион считается чуть ли не землёй обетованной — сытно, чисто, безопасно, все вежливые и всё по закону. А что законы строгие и странные, «так ты не нарушай». Получить здешнее гражданство и поселиться на пенсии в собственном домике — золотая мечта у многих. Правда, говорят, что гражданство пришлым дают только неполное, да и в нём не мёдом намазано, но разве людям мечтать запретишь?

Один опытный человек дал мне совет на тот случай, если я забреду в Альтерион непреднамеренно: «Просто сиди, жди и готовь денежки. На их запах к тебе сами прибегут…» Старший товарищ оказался прав: где-то через полчаса на такой же стеклянной хреновине прикатил серьёзный молодой человек в белом комбинезоне. Он попытался со мной объясниться на каком-то незнакомом языке и не преуспел. Осмотрел моё транспортное средство, покачал недовольно головой, достал полупрозрачную пластину гаджета, потыкал туда пальцами, жестами показал, что я должен сидеть и ждать.

Я сидел и ждал, пока не приехало транспортное средство побольше, конструктивно похожее на наши эвакуаторы, только без кабины. Просто колёсная платформа с манипулятором. С ней прикатила очередная стекляшка, в ней мужик постарше, тоже в белом.

— Первый раз в Альтерион прибыть? — спросил он с небольшим акцентом. — Цель прибытия?

— Первый, — кивнул я. — Случайно попал. Никакой цели, кроме как добраться до следующего кросс-локуса.

— Вы иметь средства для оплата наши услуги?

— Иметь. То есть имею. Вот, — я показал золотую монету из тех, которыми со мной расплатился за ставку Андрей.

— Это хорош валюта, эрк, мы принимать такой, — кивнул удовлетворённо белый комбез. — Мы погружать ваш транспорт и доставлять до место. Вы ехать в машина, не выходить никуда.

На лице его читается явное недовольство тем, что я в грязной одежде усядусь в чистое кресло стеклянной машинки, но мне плевать. Не сомневаюсь, что химчистку салона они включат в счёт, да ещё и по конскому тарифу для наивных туристов.

Платформа меж тем выдвинула манипулятор, ловко ухватила багу за колеса, поставила на себя и закрепила автоматическими зажимами. Я сел в сопровождающую машинку, на второе место сел оператор, и мы покатили.

Ехали недолго, я почти ничего не видел — просто загородная трасса с односторонним движением, не слишком оживлённая. В точно таком же гаражном комплексе выгрузили. В качестве дополнительной услуги заполнили бак доверху бензином. А от мойки я отказался, за бессмысленностью. Расплатился — с эрка дали сколько-то сдачи, выдав полупрозрачную пластинку размером с игральную карту. Я не стал выяснять, сколько это и в какой валюте, что, безусловно, характеризует меня как хренового коммерсанта. Зато сумел привязаться к маршруту.

***

В чём преимущество нахоженных кросс-локусов — не надо гадать, куда тебя занесло. В полутёмном гараже пришлось посветить фонариком, зато нашёл не только нацарапанный на стене цифробуквенный индекс, но и модный QR-код, распечатанный на листе А4, вложенном в прозрачный файлик. Это новое веяние, продукт цифровизации, надо иметь программу на телефоне, она сама подтащит данные из базы. У меня программы нет, она для своих, но индекса достаточно — теперь точно знаю, где я, куда двигаться и чего по пути ожидать.

В чём недостаток нахоженных кросс-локусов — можно встретить знакомых.

— Злобный про тебя спрашивал, — сказал, закуривая, Ухарь. — Говорит, аванс взял и с концами.

— Дедлайна по доставке не было, — пошёл в отказ я.

— Говорит, клиент предъявляет.

Мы встретились на коротком прямике между двух проходов, молча разъехаться было бы как-то неприлично. Ухарь проводник системный, у Злобного на зарплате, работает по графику, как водила-дальнобойщик какой-нибудь. Сходит в рейс, отдохнёт, идёт в следующий. Маршруты знакомые, платят неплохо, а рисков даже меньше, чем между Москвой и Сочи фуры гонять — ни движения, ни гаишников. Чем не жизнь?

— Клиенты — проблема Злобного, на то он и консигнатор, — напомнил я.

— Оно так, — кивнул Ухарь, докурив и отбросив окурок, — но я бы не стал создавать проблемы Злобному. Не любит он этого.

— Ну, если раньше меня встретишься, передай, что товар цел, доставка в процессе. Форсмажор был, но я справился. А что до сроков, они при заказе не обозначались. Я, видишь, не дома загораю, а мотаюсь, решаю вопрос.

— Твоё дело. Я просто сказал.

Попрощались и разъехались.

Ухарь, конечно, Злобному доложит, но, с другой стороны, что мне с того? Пусть докладывает. Доставка в процессе, а что задержался — ну, бывает. Не в лес за грибами пошёл, понимать надо. Мультиверсум — опасное место…

***

До последнего кросс-локуса добрался, можно сказать, без особых приключений. Даже бензина ещё канистра осталась, благо удалось в одном месте пополнить запас. Выгляжу, конечно, не очень — всё-таки открытая тачка имеет много минусов. То пыль, то дождик, то опять пыль…

Проход в мире чертовски тухлом — пеньки горелого леса, плавленый асфальт на дороге. Воняет застарелой гарью, и даже дорожные ограждения от жара повело. Чем-то тут хорошо приложило, до сих пор ничего не растёт. Я не спешу — набросок маршрута, оставленный мне покойным синеглазиком, показывает, что за ним — финиш, но никак не намекает, что на этом финише будет. Времени прошло много, сомневаюсь, что неизвестный заказчик до сих пор сидит там, поглядывая на часы. Вот объявлюсь я там, такой красивый, но без груза, и что? Надо будет как-то объяснять, куда подевал рыжую с прицепом. Впрочем, тут я тоже ничего не высижу.

И вот, только я собрался заехать в обгорелый, но более-менее целый гараж, как зарычал мотор. В воздухе соткался из чёрной пыли, моментально обрёл материальность и, оставляя чёрные следы на асфальте, затормозил чёрный пикап.

— Не трогал твою «таблетку»! — заявил я, ощупывая карман. — Вот она, целёхонька!

— Чёрт с ней, — оборвала меня Аннушка. — Тот кубик всё ещё у тебя?

— Который Геманта дала? Да, на месте.

— Давай сюда, солдат.

— Что случилось? Я уже почти дошёл, вот, последний проход остался. Ещё чуть, и закрыл бы доставку…

— Последний? Это хорошо, что последний. Вот только доставлять тебе нечего. Похитили твой рыжий груз. Спёрли. Стырили. Угнали. А я на неё навестись не могу, только на тебя. Хорошо вспомнила про парный артефакт…

— И кто же покусился на мою посылку?

— Андираос, сука белобрысая. А ведь предупреждала меня Ольга насчёт него…

— Так он за кайлиткой на Терминал прибыл?

— Не, там сложнее. По дороге расскажу. Прыгай в машину.

— Стоп, а как же моя бага?

— Невелика ценность.

— Кому как. Слушай, а может, хоть глянем, что там, в следующем срезе?

— Логично. Хорошая, сука, мысль. Опять же, буду знать, куда доставить потеряшку. Проведёшь нас с «Чёртом» через кросс-локус? Только нежно, у него это первый раз… Да плюнь ты на эту багу!

— Не нервничай, бензин только заберу. И вещи.

— Будешь тут нервничать… Да лей сразу в бочку, там есть куда. А вещи в кузов кинь. Ох ты и чумазый… ладно, плевать. Всё, загоняю.

Аннушка заехала в старый гараж, я с трудом закрыл поведённые от жара ворота, сосредоточился, активировал проход на задней стене. По ней пробежала черно-графитная рябь, куда мы и проехали.

***

С этой стороны помещение своеобразное — серые стены, закруглённые углы, светящийся потолок… Он зажёгся при нашем появлении, что говорит о наличии электричества. Не заброшка, значит. Меня такие моменты, честно говоря, нервируют — от людей так и жди какой-нибудь гадости.

Ворота заперты, кнопки «Открыть» не видно. Вручную открыть тоже не получилось: как я ни толкал створки, они даже не шевельнулись.

— Ну, что, — сказала Аннушка, — посмотрели, и хватит. В другой раз заедем. Отрывай обратно.

— Да я и не закрывал… Блин.

Проход не просто закрылся сам собой, он как будто исчез. Словно его тут и не было. Я такое видел один раз, когда мир, из которого мы сбежали с Гемантой, закрылся в коллапсе за нашими спинами.

— Что, не работает? — спросила Аннушка.

— Почему-то нет.

— Вот так у вас, проводников, всегда. Сейчас я… Хм…

— Что случилось? — спросил я девушку, которая закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.

— Странная картина. Как будто срез в коллапсе, а как будто и нет. Словно завис на грани. Похоже на ловушку.

— Но ты же можешь уйти по своей этой «обочине»?

— Я-то могу…. Но любой другой попадётся. Почти любой, — уточнила она, подумав. — Давай сначала посмотрим, кто тут такой хитрый.

— Не хочешь бросать «Чёрта»?

— Не хочу, — признала она. — Да и тебя, солдат, тоже. То, что я тебя один раз выдернула, не значит, что получится второй. Нет машины — нет пассажиров. Я не верховая лошадь на себе возить.

— Эй, где вы там! — заорала Аннушка, обращаясь почему-то к потолку. — Ну вот, мы попались, дальше-то что?

Тишина была ей ответом.

Я поковырял ворота, простучал стены, поискал скрытые механизмы — ничего. Материал похож на очень прочный и при этом немного вязкий пластик — не режется, не колется, не бьётся. Нож оставляет царапины, но и только. Стрелять в замкнутом помещении чревато рикошетами.

— Ладно, солдат, — сказала Аннушка. — Разбуди меня, когда начнётся что-нибудь интересное. Хлопотный денёк выдался.

Она откинула спинку сиденья и задремала, а я не стал стучать в стены головой и другими твёрдыми тупыми предметами, чтобы её не будить. В конце концов, раз кто-то приготовил такую ловушку, то он её обязательно должен иногда проверять, иначе какой смысл?

***

Неведомые пленители проявили себя часа через полтора, когда я уже и сам начал задрёмывать. Ворота с тихим жужжанием разъехались, сместившись вперёд и в стороны, как двери троллейбуса, но не полностью, а чуть-чуть. Человек пройдёт, машина — нет.

Человек и прошёл — точнее, белобрысая девица, на вид довольно юная. Растрёпанная, в тёмных очках и кепке, с лицом недовольным.

— Ну ты, блин, не торопился, мужик! — сказала она сердито. — Вас, проводников, только за смертью посылать.

Я неопределённо пожал плечами, не вполне понимая суть претензий.

— Это и есть та кайлитка? — девчонка ткнула пальцем в силуэт Аннушки за лобовым стеклом. — Наконец-то.

— Проход, — ткнул я пальцем в стену. — Закрылся.

— А, ну да. Разумеется. Так и задумано. Нефиг туда-сюда шляться. Этот срез закрыт для посещения, так что дырка была одноразовой. Не ссы, мужик, выпустим через другую. Не сразу, но выпустим, нам тут зрители не нужны.

— Не сразу? Какого хрена?

— Компенсируем материально, так что потерпишь. Тут дел-то на пару дней. Между прочим, проще было тебя грохнуть, чтобы не растрепал, так что цени нашу доброту.

— Я счастлив. А что если растреплю?

— Будет уже поздно, так что пофиг. Задний ход конструкцией не предусмотрен. А где Риксон?

— Кто?

— Ну, парень, который её тебе передал. Он до сих пор не вернулся.

— Его убили.

— Кто?

— Не представились.

— О, чёрт. Хреново. Ребята расстроятся. Ладно, что делать, давай, вытряхивай эту кайлитку!

— А зачем тебе кайлитка, Джен? — спросила Аннушка, вылезая из кабины.

— Оу, чёрт, чёрт, чёрт! Та самая…

— Ага, она и есть. И всё-таки, зачем?

— Ну, мужик, ты и кидала! — сказала девчонка мне с укоризной. — Подставил так подставил! А я ведь говорила, что вам, мародёрам, доверять нельзя! Так, что-то мне не впилось это в одно рыло разруливать! Ждите!

Девица мухой метнулась наружу, ворота начали закрываться, но я ожидал такого маневра и успел вставить между створками враспор открученный заранее в кузове домкрат. Моторы электроприводов натужно взвыли, но не осилили и отключились. Защита, наверное, сработала.

Я вылез в оставшуюся щель, огляделся. Нечто вроде небольшого городка, образованного странными домами в виде серых сглаженных параллелепипедов. Ни окон, ни дверей у них не просматривается, но что это может быть, кроме домов? Широкие проезды — улицы, твёрдые дорожки с разметкой, промежутки засыпаны серым окатышем, похожим на пемзу. Аккуратно, чисто, скучно, уныло, безлюдно.

— Странное местечко, — прокомментировала Аннушка.

— Не была тут раньше?

— Я что, по-твоему, весь Мультиверсум видела?

— Ну, мало ли. Как я понял, все тусуются более-менее по одним местам.

— Коробки эти выглядят знакомо, — признала она, показав на домики. — Кажется, это типовой модуль альтери. Они, когда пытались в экспансию, ставили такие для портальщиков. Но целый город из них вижу в первый раз. О, глянь, какая штука!

Мимо нас неторопливо прокатилось устройство на колёсиках. Оно жужжит и метёт под себя щётками. Этакий робот-пылесос размером с микролитражку. Понятно, почему тут так чисто.

Снаружи ворота открываются совершено очевидной кнопкой. Моторы загудели на реверсе, створки разъехались, домкрат звякнул, упав на землю. Я подобрал его и вернул на место, в кузов.

— Отойди, — попросила Аннушка. — Выгоню «Чёрта».

Она завела мотор и выехала на дорожку. Робот-пылесос, возвращаясь, недовольно запищал, постоял, подумал, свернул на боковую дорожку, объехал. Сообразительный, ишь ты.

— Ну, теперь нас тут хрен удержишь, — оптимистично сообщила девушка, заглушив машину. — На «Чёрте» я откуда хочешь уеду. Но мне стало очень интересно, что тут происходит.

— Ты знакома с этой девчонкой?

— С Джен? Ну, так, виделись несколько лет назад. Она совсем ещё соплюшкой была. Вот её наставницу я хорошо знаю, да. Сложная женщина.

— И кто она?

— Корректор. Одна из немногих доживших до возраста, когда начинают думать головой, а не детство в жопе играет. Среди них это большая редкость. Юные-задорные все, ну.

— «Живи быстро, умри молодым», — процитировал я.

— Зачем? — удивилась Аннушка.

— Просто лозунг, — пояснил я. — Был у нас популярен одно время.

— Чушь полная. У альтери было «Дело молодых», и они с ним так обосрались, что до сих пор икается… О, вон Джен возвращается!

Белобрысая девица отвела нас в один из домов-параллелепипедов, побольше остальных. Оказывается, двери в них всё-таки есть, просто закрываются заподлицо со стенами и издали незаметны. Внутри незамысловатый утилитарный интерьер, образующий нечто вроде штабной комнаты — стол, стена-экран, стулья, на которых сидит, надо полагать, здешнее командование. В основном, и правда, молодёжь не старше двадцати, но есть и люди в возрасте. Востроносая чернявая женщина лет сорока, худая, с нервным узким лицом. Пожилой дядька с бородой в чёрной хламиде. У всех, кого я успел разглядеть, либо тёмные очки, либо синие глаза. Исключение — мужчина средних лет, с дёрганной странной моторикой и набитыми кулаками рукопашника. Он стоит за стулом чернявой, положив руку ей на плечо.

Нам навстречу встала лысая, как колено, мадам с покрытой жутковатыми шрамами башкой.

— Лиарна? – удивилась Аннушка. — Эка тебя угораздило-то! Ты куда сунула свою пустую тыкву, что она превратилась вот в это? — моя спутница бесцеремонно показала пальцем на её лысину.

— Я…

— Она пока плохо говорит, — перебила приведшая девчонка, — речевые центры повреждены. Зовём «Лысая башка», ей идёт.

— Всё собачитесь?

— Уже нет, — буркнула белобрысая. — Некогда. Одно дело делаем.

— Так кто-нибудь объяснит мне, что тут творится? Ирка? Сеня? Кван? Зачем вам кайлитка? Какую мерзость затеяла ваша Конгрегация?

— Она не наша, — сказала чернявая мрачно. — Больше нет.

— Ого, — всплеснула руками Аннушка, — Ирина, что я слышу! Бунт на корабле? Дворцовый заговор?

— Типа того. Не все согласны с руководством. Они ведут себя… странно.

— Конгрегация предала собственные принципы! — заявил бородатый хламидник.

— Серьёзно, Кван? А они у неё были?

— Были, Аннушка, — ответил тот упрямо. — Тебе они не нравились, я знаю, но в целом цели ставились благие.

— Декларировались, Кван! Вам годами ссали в уши, накачивая ура-лозунгами, и вы сами виноваты, что ничего не видели сквозь очки. Не хотели видеть.

— Блин, Аннушка, не начинай! — сказал единственный тут мужчина с нормальными глазами. — Ты же знаешь, как их воспитывали.

— Сеня, — ответила она с укором, — недавно же виделись! Мог бы сказать.

— Тебе? — засмеялся он. — Тогда? Ты и так собиралась с пулемётом на Совет, за Калеба впрягаться. Ты бы не стала меня слушать.

— Не напоминай, — поморщилась Аннушка, — самой стыдно. Я его за друга держала, а он оказался крысой. Если бы я тогда знала, что он ещё и с работорговлей и артефактами замазан, я бы пулемёт в другую сторону развернула…

— Да не был он крысой! — снова влезла белобрысая Джен. — Ну, или все там крысы. Это не его самодеятельность, а политика Конгрегации.

— Она правду говорит, — подтвердила чернявая Ирина, — Конгрегация творит дикие вещи.

— Скажи мне что-нибудь новое! — отмахнулась Аннушка.

— Всё изменилось, — сказал бородатый Кван. — Раньше мы хотя бы гасили коллапсы.

— А теперь перестали?

— А теперь мы их организуем.