Глава 8. Сдвиг по фазе

— Когда собрал большое войско

и воевать пошёл за мир,

а враг, козёл, не хочет мира

и не явился на войну… —

задумчиво сказал Ингвар. — Не было войны, значит? А что было?

— Не знаю. Что-то другое. Войну придумали потом, для оправдания излучателей. Мол, посмотрите, до чего довела нас агрессия. Но это враньё.

— Почему ты так уверен? Если даже до вранья докопаться мог не всякий, то как ты ухитрился копнуть глубже?

— У меня… был источник информации, — уклончиво ответил Драган, допивая коньяк, — я ему верю.

— Вот просто веришь?

— Во-первых, да, есть причины. Во-вторых, многое сходится. По косвенным данным. Например, у нас вообще нет оружия.

Ингвар хмыкнул и похлопал по ствольной коробке автомата.

— В Убежище нашёл.

— И много их там было?

— Десятка три. И пистолетов десяток.

— И тебя не смутило, что их так мало?

— Ну… В принципе, да, ни о чём, — признал Ингвар. — И патронов кот наплакал.

— Это импорт. Ты же сам завозил сюда оружие.

— Не наш автоматик, я таких раньше не видел. Барахло, если честно, калашмат его кроет как бык овцу.

— В Убежищах старые партии, не с тебя это началось. Но скажи, в твоём мире воюют?

— Да только этим, считай, и занимаются.

Войну закончив, с удивленьем

мы понимали, что вообще

жить не умеем, не воюя,

и шли назад, окопы рыть.

— И как много у вас разного оружия?

— Дофига. Да, понял, о чём ты. Если бы у вас была большая война, на память остались бы не только паршивенькие автоматики. У нас, если где от души повоевали, то потом десятками лет металлолом вывозить можно. В этом есть логика, ты прав. Даже если специально зачищать и утилизовать, что-то бы осталось. Но как же сеть Убежищ? Зачем они, если не на случай войны?

— Какая-то глобальная катастрофа тогда всё же случилась. До неё были населены два континента, после — один. Убежища были заложены раньше, возможно, именно на этот случай. Это всё, что я знаю. Тогда технологии сильно откатились назад, и информация о причинах была то ли утрачена, то ли специально уничтожена.

— Но ты знаешь.

— Скорее, догадываюсь. У меня была возможность… Ох, кажется, я опять перебрал и наговорил лишнего! Не обращай внимания, несу всякую чушь. Давай лучше спать ложиться.

— Ну вот, а так хорошо сидели! — засмеялся Ингвар. — На самом интересном месте слился! Ладно, не очень-то и хотелось. История вашего мира полна зловещих тайн, но это всего лишь один мир из многих. Всех загадок не разгадать.

— Я много тебе рассказал, теперь скажи ты.

— Чего тебе ещё?

— Ты знаешь, как уйти отсюда? Только честно.

— Честно — нет. Я не знаю. Но ты прав, женщина, которая ждёт меня в пригороде Кареграда, почти наверняка пришла за мной. Может быть, это самонадеянно, нас почти ничего не связывает, в прошлый раз просто случайно встретились, но раз она вернулась, то это шанс.

— Ты поможешь мне свалить?

— Не могу давать таких обещаний. От меня мало что зависит.

— Если будет такая возможность? Если это не будет вам ничего стоить? Просто придержать вашу дверку, чтобы я тоже прошёл?

— При таком раскладе — возможно. Но я прагматичный человек, торговец и немного пират. Что мне с этого будет?

— А что бы ты хотел?

— Не знаю. Заинтересуй меня.

— Контрабандисты принимают в уплату золото, верно?

— У тебя есть золото? — заинтересовался Ингвар.

— У меня нет, кому оно теперь нужно? Но я знаю, где оно хранилось.

— Да, золото мне может пригодиться. Не думаю, что мои заначки вскрыли, но в любом случае бизнес потерял, придётся начинать с нуля, стартовый капиталец не помешает. Много его там?

— Больше, чем ты унесёшь.

— Заманчиво…

— Золото плюс помощь с моей стороны. Не отказывайся, никогда не знаешь, где потребуется прикрыть спину. Я кровно заинтересован, чтобы ты был жив-здоров и дошёл до цели, так что союзника вернее не найдёшь. С твоей стороны — билет отсюда. Что скажешь?

— Давай так, — задумчиво ответил Ингвар. — Я дам ответ, когда встречусь с той, что меня ждёт. Если она не будет против, то сделка. Не хочу обещать, пока не знаю условий. Вдруг сможет только одного человека вывести? Тогда извини, свои трусы к жопе ближе.

— Я готов рискнуть. Шансов получше мне никто не предложит. Договор?

— Договор, — Ингвар протянул руку и Драган её пожал. — Это стоит обмыть. Ещё коньяку?

***

Проснулся Ингвар от чьих-то рыданий. Не сразу понял, где находится: в комнатке полная темнота.

— Мудень? — тихо позвал он.

— Ргрм, — тихо откликнулся пёс, приученный не гавкать, если хозяин шепчет.

— Ага, ты здесь, хорошо. Пойдём, посмотрим, кто там сопли развесил.

Включил тусклый карманный фонарик, убедился, что Драган спит, обулся, вышел в помещение аппаратной. Там, сидя в тёмном углу, горько рыдает Деян.

— Эй, парень, ты чего разнюнился? — спросил Ингвар, присаживаясь рядом на корточки. — Не мальчик уже.

Наш парнишка громко плачет.

Не реви, придёт пиздец,

и текущие проблемы

с ностальгией вспомнишь ты.

— Люминя́ итого не вращается, — пожаловался Деян. — Мне болота́ет. Гля нихромный штукатурок.

— Тяжёлый случай, — посочувствовал Ингвар. — Но у меня есть лекарство. Никуда не уходи, я сейчас.

Вернулся с полным стаканом коньяка, всунул парню в руки, подтащил стул, уселся на него верхом.

— На, втащи.

Деян с сомнением посмотрел на стакан.

— Окне мудень лоха.

— Гав!

— Это он не тебе, — успокоил пса Ингвар. — Просто бормочет что-то по-своему. Пей, я тебе говорю. Хуже не станет. Да если и станет — переживёшь, организм молодой, печень крепкая. Зато я, может быть, пойму, в чём проблема.

Молодой человек всхлипнул, зачем-то зажмурился и в три больших глотка опростал стакан. Несколько секунд не дышал, казалось, что сейчас вырвет, но обошлось, засопел, откинувшись на стену.

— Подождём минут несколько, пусть накроет. Жалко, конечно, продукт переводить, но я у Драгана все запасы выгреб, так что ещё есть. Так-то мне до тебя, парниша, особого дела нет, хоть плачь, хоть писайся, просто хочу убедиться, что оставляю Юльчу если не в надёжных, то хоть каких-то руках. Всё-таки именно я впустил в сей паршивый мир эту девчонку, достав её из мамки, мне она сказала своё первое «уа-а-а». Это, конечно, никого ни к чему не обязывает, но и не совсем чужой человек. Буду её вспоминать, пока не забуду. Милана девка неглупая. Раз тебя выбрала, то, наверное, было за что. Сочла перспективным партнёром. Что кривишься?

— Говна́ линя́ рубит!

— Ага, похоже надо добавить. Как знал, прихватил бутылку. Подай стакан… Во-о-от! Что, не хочешь? А надо. Давай, за Милану! Я со ствола приложусь, если ты не против, за компанию.

Деян, поморщившись, выпил коньяк, Ингвар поддержал его, щедро хлебнув из горлышка.

— Ты не ревнуй, парень. Я старый пень и ни на что не претендую. Совет вам да любовь, растите Юльчу, родите ей братика или сестричку, а можно и обоих. Я вернулся не потому, что… А, пофиг. Какая разница. Если бы я не вернулся, они бы не выжили. Мне должно было быть пофиг, но почему-то не было. Этого достаточно, парень. Я делал в жизни и большие глупости, причём всего-то ради денег. Ещё накатишь?

— Не хочу, хватит, — пьяно помотал головой Деян. — Как вы пьёте эту гадость?

— С удовольствием, парень. А пока лекарство действует, скажи мне, с чего ты рыдал как девчонка, которую трахнули и бросили?

— У меня ничего не получается! Я всё сделал, а оно не включилось! И я не знаю, что делать дальше! Я трижды проверил — всё правильно! Но не работает!

— Ишь ты, говна какая. А скажи мне, парнишка, а почему ты решил, что всё правильно? У тебя что, инструкция есть?

— Нет.

— Как интересно… Инструкции нет, видишь эту хрень впервые, для опытного инженера ты слишком молод. Откуда ты знаешь, как запускать самую секретную в этом мире фигню?

— Просто знаю.

— Голос из розетки?

— Какой розетки? Отстаньте!

— Ну уж нет. Я не для того на тебя коньяк перевёл! Пока ты не вырубился, всадив триста грамм с устатку на голодный желудок, давай-ка быстренько уточним кой-какие моменты. Ты знаешь, что надо делать, но не знаешь откуда, так?

— Да, я просто проснулся однажды и понял, что мне надо идти сюда и сделать вот так, так и так. Каждый переключатель словно своими глазами видел!

— Я так понял, что и в Убежище тебя привели вещие сны?

— Звучит глупо, — признал Деян, — но так и есть. Это было тяжело, но я добрался, и встретил Милану, а значит, всё правильно!

— А теперь ты добрался сюда, но всё неправильно?

— Да! Как так может быть? А вдруг тогда вообще всё неправильно? Милана выбрала меня… А если я не справлюсь? Зачем я ей тогда нужен?

— Уверен, у тебя есть и другие достоинства, кроме дидактических сновидений. Давай так: сейчас ты устал, накидался, толку уже не будет. Пошли спать, а с утра попробуешь снова. Пусть Драган посмотрит, он, похоже, мужик чертовски ушлый, разбирается в проводах и том, что к ним подключается. Может, подскажет. Договорились?

Деян неуверенно кивнул.

— Вот и ладушки. А то ишь, разрыдался! У такой боевитой девицы, как Юльча, не может быть папа-плакса! Давай руку, помогу встать… О, да ты опять в свинину! Немного же тебе надо! Обопрись на меня. Да не хватайся за оборудование! Переключишь чего-нибудь, в жизни потом не поймём, как назад… Вот, сюда, давай, на коечку, и дрыхни. Спокойной ночи.

***

— Всё-таки электрический чайник — это прекрасно, — поприветствовал спутников Ингвар. — Доброе всем утро, или что там сейчас.

Он посмотрел на наручные часы.

— Да, наверху уже давно рассвело. Хоть там и чёртов мороз, но солнце-то встаёт по-летнему! А у нас здесь обогреватель, лампочка и чайничек, то есть этакий пост-ап-парадиз. Как здоровьечко?

— Нормально, — буркнул Драган, вставая. — Не то, что в прошлый раз.

— Ну так ты и выпил всего ничего. Цыплячья доза. А ты, молодой, как?

— Канально.

— Будем считать, что в порядке. На завтрак у нас, разумеется, каша. Со вкусом ургиры. Я уже снял пробу, похоже на мёд с сурчиным жиром. Не пробовали? Моя бабуля считала это народное снадобье лекарством от всех болезней, так что от ностальгии меня чуть не стошнило. Но в одном она была права — я предпочитал сказаться здоровым и пойти в школу, лишь бы не жрать эту дрянь, чем укреплял бабулину веру в её чудодейственность. Сама она ничем никогда не болела, так что все запасы скармливала мне. Не думал, что когда-нибудь ещё доведётся ощутить этот вкус… Как тебе, Мудень?

— Гав!

— Я даже боюсь себе представить то, что это собака не смогла бы сожрать! Не к столу будь сказано, разборчивость у неё принципиально отсутствует. «Всё полезно, что в пасть пролезло». Идеальный потребитель эпохи постапа. Завтракайте и давайте уже что-то решать, потому что меня ждёт одна довольно энергичная и нетерпеливая особа.

— Я хоть сейчас готов, — пожал плечами Драган. — Тоннель идёт почти до самого Кареграда. «Почти» — потому что та часть, что ближе к городу, обрушилась при Катастрофе, а то бы и вовсе снег топтать не пришлось.

— Такие длинные тоннели? Зачем?

— Я думаю, наследие той, первой катастрофы. Большую часть ключевой инфраструктуры тогда убрали под землю, не знаю почему. Убежища, склады, коммуникации. Сотни километров можно было пройти, не поднимаясь наверх. Никто не ходил, конечно, незачем, но технически возможность была. И везде комнаты отдыха: малые, как та, что я занял, и здоровенные, человек на сто, с двухъярусными койками. Я много об этом размышлял и решил, что всё это закладывалось в ожидании того, что на поверхности почему-то станет опасно, и тогда люди смогут спуститься в тоннели и переждать. Но случалось не то, чего ждали.

— Планы обычно летят к чёрту первыми, — согласился Ингвар. — У нас говорят, что генералы всегда готовятся к прошлой войне, а у вас, видимо, готовились к прошлой Катастрофе. Ожидали повторения, но жизнь полна сюрпризов.

Пока все ждут апокалипсис,

вместо него придёт пиздец,

и в общем-то они похожи

почти во всём, но есть нюанс…

После завтрака собрались в аппаратной, и Деян, вздохнув, приступил к последовательности действий, которую, по его заверениям, «просто знает». То есть, двигаясь вдоль стены с переключателями и индикаторами, щёлкает массивными тумблерами и, сверившись с положениями стрелок, крутит чёрные эбонитовые ручки настройки. Процедура занимает несколько минут, включает в себя десятки действий, но парень действует уверенно, не задумываясь.

Щёлкнул последний тумблер, клацнул последний рубильник, воцарилась тишина.

Деян молча развёл руками, показывая, что ожидал какого-то другого результата.

— Не завелось? — спросил его Ингвар.

— Билет. Крадено, но в окне обмолочено. Жировато.

— А ты что скажешь, Драган? Может, где-то контакты протереть или карбюратор продуть?

— Вот, — ответил тот задумчиво, постучав пальцем по круглому стрелочному прибору. — Стрелка, видишь, где?

— Вижу, и что?

— Должна быть минимум тут.

— И что это значит?

— Не хватает мощности на фазе. Если предположить, что парень делает всё правильно, — я не знаю протоколов аварийного перезапуска в таких деталях, мне бы пришлось разбираться несколько дней, — то всё упирается тупо в подводимую мощность. Пока всё выключено… — Драган опустил рубильник на стене, — …нормально, напряжение в зелёной зоне, частота стабильна, вот, видите зелёная синусоида на экране? А теперь смотрите…

Он поднял рукоять, замыкая контакты, стрелка свалилась в жёлтый сектор.

— Просело напряжение, уехала частота, передача несущей не входит в режим, поскольку лампам генератора не хватает электричества для разогрева катодов. Если бы он запустился, то потребление бы упало, в горячем режиме расход меньше, но на стартовый прогрев нужна дополнительная мощность.

— Странно, что голоса из розетки этого не учли.

— Кто бы ни ставил парню задачу, он вряд ли мог оценить ситуацию по телеметрии. Ведь до включения и напряжение и частота были в норме. Пока не включишь, не поймёшь.

— Эй, парнишка, а сейчас тебе вещие сны не снятся? — спросил Ингвар. — Ну, например, с рецептом, что со всем этим делать?

— Бред. Срак шиз убожища шишел, мрак похезало.

— Видимо, нет.

— Да и так понятно, что делать, — ответил Драган. — Готов спорить, этот пост питается от реактора в Убежище. Они безумно долговечные, потому что никаких движущихся частей, прямое преобразование материи в энергию, я понятия не имею, как это работает, они невскрываемые. Но у них есть и минус — не очень мощные. Скорее всего, тот, кто планировал перезапуск излучателя, просто не в курсе, сколько энергии забирает теперь ваша община. Обогрев, свет и так далее. Одна радиостанция жрёт киловатт пятьдесят! Вот расчётные параметры с реальными и не сошлись. Подсказать юноше он не может, потому что связи сюда тоже, скорее всего, нет.

— А в Убежище?

— Не знаю, я никогда в них не был. Возможно, там есть что-то вроде микроизлучателя, недостаточного для промывания мозгов струёй из шланга, как большие, но позволяющего на него медленно капать. Или как-то иначе устроено, почём мне знать. А может, дело в том, что парнишка спал тут всего один раз и то пьяный. Если посидеть подольше, то его опять осенит непрошенным знанием.

— Ну уж нет, — отмахнулся Ингвар, — мне недосуг тут яйца высиживать. Меня человек ждёт.

— Грето купажно! — возмутился Даян. — Мну рожу, бивень вкрутить!

— Да всё равно вариант один, я его и так могу назвать, без всяких чудес, — пожал плечами Драган. — Из Убежища больше не выжать, там потолок достигнут. Остаётся Кареградская ТЭЦ. Она работает на половине мощности, от города после Катастрофы остался огрызок, ему много не надо. Тем более что самая затратная часть, отопление, у них паром от неё же. Это экономичнее, чем электричеством. Мощных потребителей у них теперь нет, угля завались, поскольку своя шахта, да и ту они ковыряют с краешку, им хватает. Кабель сюда от них есть, скорее всего даже целый, а если оборвался — всегда можно кинуть кусок времянки поверху, электриков в городе хватает.

— Осталось уговорить Немана? — понимающе кивнул Ингвар.

— Думаю, уговаривать не придётся. У них ведь излучатель работает. Спорим, пока мы туда доберёмся, мэр уже будет стоять с рукой на рубильнике?

— Спорить не стану, — отказался Ингвар, — но, если это действительно окажется так, то мне прямо даже немного жаль, что я не узнаю, кто тут дёргает за ниточки. У нас есть такой термин «глубинное государство». Означает тех, кто стоит за номинальными правителями, которые на самом деле лишь марионетки в их руках. Есть те, кто в «глубинное государство» верит, есть те, кто нет, большинству просто пофиг, но тут это, похоже, буквально так. Кто рулит излучателями, Драган?

— Давай лучше просто отсюда свалим, а? — сморщился тот. — Какая тебе разница, правда?

— Да никакой, ты прав. Просто проклятое любопытство. К чёрту тайны, я хочу мраморный стейк, односолодовый виски и горячую ванну! Пошли в Кареград. Парень, ты с нами, или останешься здесь дожидаться?

— Если вот здесь загорится вот эта лампочка, — пояснил Драган, — то ток по кабелю подали. Скорее всего, там просто рубильник дёрнуть, Неман после Катастрофы отключал всё подряд, чтобы зря уголь не жечь. Каша тут есть, вода тоже, на чайник электричества хватит, не пропадёшь. Увидишь, что подключили, снова прогони последовательность, скорее всего, тогда запустится. Обратно дойти несложно, дуй по тоннелю до завала, выбирайся наверх, оттуда километров двадцать, мимо горы не промахнёшься, дойдёшь за полдня….

— Бля буду знамя! Не молчу весь зализаться! — сказал решительно Деян. — Глуше задом навернусь!

— Так… — озадаченно сказал Ингвар. — Я правильно понял, что ты хочешь пойти с нами, а сидеть одному тебе не в кайф?

Парень изо всех сил закивал.

— И охота тебе ноги бить? Тут тепло, светло, мухи не кусают…

— Может, он и прав, — покачал головой Драган. — Парнишка с афазией, приёмника тут нет. Сейчас хоть наши разговоры слушает, а посидит несколько дней один, кто знает, что будет? Вдруг окончательно себя потеряет? Я тех, кто в пустошах живёт, навидался, знаешь ли. Если группой, то ещё туда-сюда, а если в одиночку — так давешние людоеды на их фоне сошли бы за образец здравомыслия. Совсем с головой плохо становится, дичают наглухо. Пока соображалки хватает огонь поддерживать — как-то живы, кашу варят, греются. Но на этом всё — не то, что говорить, понимать слова разучаются. Я за таким наблюдал как-то из интереса. Долго, месяца два. Он на одном месте сидел, в подвале, потому что под землёй теплее. Даже гадил там же, выходил только досок в руинах наковырять. Каши где-то впрок нарыл, здоровенный ящик, снег топил в котелке, спал у костра, завернувшись в тряпки. Неагрессивный, на меня вообще внимания не обращал, словно не видит. Его лёжка была неподалёку от моего постоянного маршрута, я раз в несколько дней заглядывал, проверял, как он там. Так вот, он вообще ничего не делал. Совсем. Спал или сидел, в огонь пялился. Встанет, за дровами сходит и назад, к костру. Воды согреет, каши запарит, поест и спит. Как-то навострился так просыпаться, чтобы дров подкинуть, и обратно. Свил себе что-то вроде гнезда из тряпок, открытой стороной к костру, да в нём и окуклился. Грязища, вонища — аж глаза режет, а ему плевать. Он, наверное, с Катастрофы не мылся, зарос так, что лица не разобрать. Жутковатое зрелище.

— И что с ним сталось? — без особого интереса спросил Ингвар.

— Да что и со всеми. Зашёл я к нему однажды, костёр погас, а он замёрз. А может, так помер, а костёр погас после. Я не стал присматриваться, привалил вход, чтобы тело собаки не сожрали — тогда ещё были собаки, — и ушёл.

— А если бы ты его, к примеру, отволок в Кареград? — спросил Ингвар, — Оклемался бы он?

— Если в сам город, под излучатель, то может, и да. Но у них там все места посчитаны, Неман до усёру боится, что лишний человек ему систему перегрузит и начнётся массовая агрессия. Говорит, примеры были, так что теперь анклавы пуганые. А в пригород тащить толку нет, будет так же сидеть, глазами лупать.

— Но ты не пробовал?

— А должен был? Если б они хотели, сами бы дошли. Там идти-то… Но они ничего не хотят, вообще. С чего мне за них суетиться?

— Да ни с чего, наверное. Это я так. Может, ты и прав, парня одного оставлять не стоит, пусть у Юльчи хоть такой папка будет. Собирайся, молодой, прогуляемся по холодку!

Когда мне холодно и страшно,

я вспоминаю что внутри

ещё страшней и холоднее

хоть я совсем не Дед Мороз…